Безымянное зло (СИ)

Я поджала губы и холодно посмотрела на него. Он выглядел довольным, в синеве глаз кружились злорадные искорки. Отпускать шуточки в адрес друг друга мы научились. Прекрасно. Мы так справлялись со стрессом.

— За ними приглядят фамильяры, — допив кофе, я поставила чашку на подоконник.

— Ага, прошлой ночью они сильно помогли тебе, — в его голосе послышалась стальная нотка. Он уже не улыбался, глаза стали холодными. Веселье уходило с его лица, как уходит за горизонт солнце, оставляя мир в темноте.

— Будем надеяться, что в разум сестер Том не искал лазейку.

Мы переглянулись, но я быстро отвела взор и поднялась, стянув пустую чашку. Бен отступил от подоконника и преградил путь. Я оказалась вынуждена смотреть ему в глаза. Струйка силы проплыла между нами, от нее по коже поползли мурашки. Он медленно поднял руку и коснулся моего лица, я потерлась щекой о его ладонь. Движения пальцев еще были изучающими, невесомыми, но Бен быстро учился. Его брови дрогнули, на лице мелькнуло выражение, которого я у него никогда не замечала. Это была неуверенность в себе. Совершенно нормальное человеческое выражение и совершенно неуместное на лице этого красивого и сильного мужчины. Вдруг он что-то почувствовал, и у него напряглись скулы. Злость — лучшее лекарство. Я невольно улыбнулась, смутив и смягчив его.

Сила закружилась в комнате теплым ветром. Я смотрела на Бена, в ледяную и неприступную глубину глаз, и вдруг ощутила тяжесть внизу. От судороги желания стало трудно дышать. Такое бывает от случайного жеста, от поворота головы, и у тебя перехватывает дыхание, тело реагирует на уровне, тебе неподконтрольном. Когда это случается, ты делаешь вид, что ничего не было, скрываешь это. И упаси небеса, чтобы объект этого внезапного желания о нем узнал. Я коснулась ладонью его груди, и даже через ткань футболки кожа озарилась магией. Послышался звук подъезжающей машины, и Бен посмотрел в окно — движение одних лишь глаз. Его лицо разгладилось, и он убрал руку.

— За нами приехали, — хриплым шепотом сказал он. — Я соберусь за несколько минут.

За рулем был все тот же флегматичный фамильяр с внешностью цапли. Он не проронил ни слова по дороге. Я смотрела на его отражение в зеркале дальнего вида, разглядывала беспристрастные черты лица. Он пугал меня. С тем же хладнокровием этот подозрительный тип мог бы взрезать глотки щенкам. На этот раз Бен сел рядом, и его рука покоилась в моих ладонях у меня на коленях. Я поглаживала ее большими пальцами, глядя в окно. Только сейчас приходило осознание того, что мы куда-то уезжаем. Куда-то, где ни разу не были, и где мы не хозяева. На чужой территории руки будут связаны, а я безумно хотела добиться освобождения Джоша, и была готова на все. От волнения я непроизвольно сжала руку Бена, и он повернул голову. Я ощутила его взгляд и выдохнула, отпуская напряжение. Если он рядом, то нам ничего не грозит. Хотелось так думать.

Как выяснилось, Джоша держали во вполне приличных условиях — в одной из закрытых башен студенческого общежития. Но меня туда не пустили. Все входы и выходы, каждую щель в стене облепили бдительные фамильяры. Поэтому Стэнли провел нас в небольшой кабинет с позолоченной мебелью, обтянутой розовым шелком. Он утопал в цветах, которые были повсюду: в напольных вазах, на картинах и обоях. Даже ламбрекены на розовых шторах напоминали распустившиеся бутоны гигантских роз. Комната избалованной принцессы, не иначе. Для Джоша это был удар по самолюбию.

Он сидел на низком диванчике, закинув ногу на ногу, и задумчивым взором смотрел вглубь стены напротив. Когда передо мной фамильяры открыли дверь, он повернул голову. Его взгляд прояснился, но не стал мне нравиться больше — что-то было не так, ушла какая-то искра из глаз. Мелькнула мысль, что его били и всячески истязали, но синяков я не заметила. Существовало огромное количество способов причинить боль и замучить до смерти при помощи магии, доставить немыслимые муки и лишить рассудка. Я еще не очень хорошо знала Стэнли, но не представляла его в роли изувера. Однако, цвет кожи у Джоша посерел, глаза потускнели, а лицо осунулось, и я начинала беспокоиться. Голодом что ли Стэнли его морил? Хотя он и сам не лучше выглядел.

Я шагнула в кабинет и медленно прошла мимо дивана, на котором расположился Джош. Перед ним на столике стояло белое блюдо с пирожными — круглыми шариками из заварного теста, наполненными кремом. Судя по тому, что их осталось меньше половины, ему пришлось долго нас ждать. Я внимательно посмотрела на Джоша. На нем была его пижонская кожанка с заклепками, под ней нежно-розовая рубашка поверх черной футболки, синие джинсы и черные начищенные спортивные туфли. Темные волосы взъерошены — будто услышав мои мысли, он провел по ним рукам, приглаживая. Я хотела подойти ближе, но вдруг замерла. Около книжного шкафа стоял незнакомый мужчина, скрестив руки на груди. Заметила я его только сейчас — он отделился от стены, как картонная декорация. Сердце скакнуло к горлу от неожиданности, но я быстро взяла себя в руки.