Безымянное зло (СИ)

Будто услышав мои мысли, Кира смерила меня долгим взглядом. Что-то связывало этих двоих, или один из них был влюблен в другого. Вмешиваться во внутренние дела клана я не планировала, но Кира могла решить иначе. Чтобы ее переубедить, пожалуй, следовало помалкивать, но я разве так умею?

Ужин напоминал семейное сборище, когда приезжают дальние родственники и все собираются за одним столом. Вампиры вели себя вежливо и дружелюбно, улыбались, рассказывали забавные истории. В зале царила атмосфера радости и единства, все они действительно создавали впечатление чего-то целого. Кулинарные изыски исчезали с тарелок, звенела посуда, столовые приборы и смех лился музыкой, согревающей душу. И только Кира вяло ковырялась вилкой и за вечер так ничего и не съела. Я старалась не смотреть на нее, но взгляд то и дело возвращался к красивому, печальному лицу. Сколько боли могла вынести такая хрупкая девушка? То, что заставляло ее испытывать муку, было не в этой комнате. Но что же…?

В груди защемило, и я заморгала, опустив вилку в тарелку. Ледяная пустота, в которой оживала тьма, зашевелилась, заворочалась, и я ощущала ее внутри себя, как отголосок, вибрацию. Будто рябь по воде прошла, из нее вынырнуло нечто зловещее, потустороннее.

— Пробуждаются вампиры, — тихо сказала Кира, и я подняла глаза. Она смотрела на меня без тени улыбки. — Ночь спустилась на город, и пришло их время, — в ее голосе прозвучала горечь. Замолчав, вампирша отвернулась, забыв о моем существовании. Киру занимали мысли, чуждые мне — она, то хмурилась, то печалилась и вздрагивала от каждого звука, будто кого-то ждала. Но чем больше проходило времени, тем мрачнее она становилась. Смех друзей становился раздражающим, еда не вызывала аппетита, а вино в бокале постоянно заканчивалось. В какой-то момент мне захотелось подсесть к ней и заговорить, но мы не были подружками, чтобы там не шептало мне мое сердце. В тот миг я осознала, что ничего не видела в жизни и не имею права что-то ей советовать.

Я задумалась, цедя вино из бокала. Вечер тянулся, тарелки пустели, но появлялись новые закуски и бутылки. Вдруг я поняла, что мы все кого-то ждем. Эта мысль придала сил, разожгла любопытство. Я выпрямилась, потянулась за тарталеткой с креветками, как вдруг по спине пронесся ледяной разряд, будто сама тьма провела ладонью. Передернув плечами, я огляделась, но никто не замечал ничего странного. В помещении внезапно понизилась температура, воздух густел, движения замедлялись, звуки растягивались, как в замедленной съемке. Цвета и лица сливались и размытыми полосами расползались вокруг, будто меня в них заворачивали. Комната завертелась, я отодвинулась от стола, охватив себя руками. К горлу подкатил кисло-сладкий ком. Закрыв на миг глаза, я глубоко вдохнула, слушая шум крови, успокаиваясь с ритмом сердца. Но то, что вызвало у меня волнение, приближалось. Я кожей чувствовала его поступь, тяжелую и зловещую.

Дыхание сбилось, вдох застрял в горле, и я открыла глаза. Вампиры продолжали беззаботно общаться, и только Кира смотрела на меня в упор. На моем лице застыло недоумевающее выражение, оно заставило вампиршу зажмуриться. Как будто к комнате подкрадывался ее самый жуткий кошмар. Дверь медленно и бесшумно отворилась, и все вампиры обратили взгляды к входящему и замерли. Тьма дохнула мне в затылок, в груди что-то оборвалось. Кира распахнула глаза и посмотрела мне за спину, и в ее глазах разбился лед, разлетелся на тысячи осколков. Я увидела в них боль и любовь, невыносимую печаль и страдания. Вампир много значил для нее — целую жизнь, непостижимую вечность, наполненную теплом и страстью.

Хотелось увидеть его, узнать, что так омрачило и в то же время осчастливило Киру, но я боялась. Сдерживая желание вытереть ладони о платье, я осторожно положила руки на стол и медленно обернулась. Он вошел в зал, и сила дрожью раздалась по стенам, приглушила краски. Все вокруг помрачнело, остыло, будто ушла жизнь, просочилась сквозь щели. В одной комнате им не место. К Кире направлялся вампир в темно-серой шелковой рубашке с металлическим блеском и черном пиджаке. Одна рука небрежно в кармане черных брюк, другая была свободно опущена и раскачивалась. Он был неотразим, очарователен в жестах и манере играть глазами, я не сумела оторвать взгляда. Полагаю, выглядела я в тот миг по-идиотски, но было в его внешности поразительное сходство с чертами лица Бена. Я вспыхнула, осознав, что нагло таращусь на чужого мужчину, и покачала головой, рассыпав по плечам волосы. В изгибах губ ощущалась строгость, холодность, скулы слегка выдавались, придавая лицу мужественность, и разрез смеющихся сине-голубых глаз — он невероятно напоминал моего Бена, но выглядел старше, лет на пять-семь по смертным меркам. У меня перехватило дух, стеснило в груди, и я отвела глаза, наполняющиеся слезами. Кира смотрела на него с нежностью, даря восхитительную улыбку и протягивая руку навстречу, но я не верила ей. Боль кричала из глаз вампирши, а душа молила о помощи. Она до смерти боялась того, кого самозабвенно любила.