Безымянное зло (СИ)

Кира услышала в моих словах тайный смысл, и ее взгляд потемнел — за неимением лучшего слова. «Помрачнел», «охладел», «опечалился» не передают точно те чувства, что отразились в глазах вампирши. Она будто с полуслова поняла, что я хотела до нее донести. Я не стала ее успокаивать и уверять в том, что это был просто сон. Кира сильная, и ей не нужна сладкая ложь.

— Ты имеешь представление, как действовать дальше? — нейтральным голосом спросила она, опустив пистолет и прижав его к бедру.

— Слишком мало информации, — мотнув головой, сказала я. — Но кое-какие соображения о происхождении этой дряни у меня имеются.

— Я бы спросила, но, — она оглянулась на Хилари, что-то с азартом объяснявшую Джошу, — много лишних ушей.

Непроизвольно проследив за ее взглядом, я застала необычайно занимательную картину: Хилари держала Джоша за вытянутую руку, когда тот отвлекся и посмотрел в мою сторону. Она либо не заметила, либо нарочно ударила исподтишка. Двинула по ребрам коленом, и, как мне показалось, не прилагая усилий. Джош не вскрикнул и не согнулся пополам от боли — он замер с багровеющим на глазах лицом. На душе внезапно стало тепло и светло, и невозможно было скрыть счастливую улыбку. Он заслужил это, гавнюк.

Кира заметила мой интерес к Джошу и склонила любопытно голову.

— Вы вместе?

— Хуже не придумаешь, — я тихо рассмеялась. — Нет, он встречается с моей сестрой, мы живем под одной крышей, и давно дружим. Вероятно, Джош — мой самый лучший друг, но на данный момент мне до смерти хочется его прикончить.

— Если его раньше не убьет Джеймс, — тихо произнесла Кира и откашлялась в кулак, пряча улыбку.

— Так они вместе? Или напарники?

— Они и вместе, и напарники. Парень твоей сестры вызывает ревность в Джеймсе, чего раньше за ним не наблюдалось.

Передернув затвор пистолета, Кира проверила патронник и ловким, отработанным до механизма движением спрятала пушку за пояс джинсов за спиной. Создавалось впечатление, что оружие было частью ее руки — так легко и точно она обращалась с ним, играючи крутила на ладони и рефлекторно смотрела в прицел. Сколько же она прослужила палачом?

Наверно, я неприлично долго смотрела на ее руки — Кира рассмеялась.

— Да, я много времени провела с пистолетом в руке, — ответила она на мои мысли. — Прятала каждую ночь под подушку и даже в туалет без него не вставала. Привычка накладывает отпечаток, и я до сегодняшнего дня не расстаюсь с пушкой.

— Почему? Ты же обладаешь немыслимой силой, невероятной мощью!?

— Пистолет надежнее, — она рассеянно пожала плечами. — Пустил пулю в лоб — стопроцентная смерть. И мне нравится чувствовать его в руке — приятная холодная твердость металла.

Она не переставала меня поражать. Кира выбивалась из собирательного образа Мастера вампиров. При упоминании одного только почетного титула в воображении рисовался портрет сытого, купающегося в роскоши и крови красивого существа с чернеющей пустотой внутри. Создание ночи и смерти, родившееся в их ужасающем союзе, и приобретшее все невероятные возможности, о которых другие монстры только мечтали. Мастер вампиров олицетворял собой силу, власть и страх, ему нельзя смотреть в глаза. Да что там — даже думать в его присутствии. Противоестественный хищник в обличии прекрасной девы или мужа, властвующий над всем неживым. Мастер мог наводить «морок» и убивать взглядом, только пожелав этого, левитировать, призывать животных или оборотней, а у потомков каждой линии вампиров свои уникальные способности. Как вампир достигал ступени Мастера — неизвестно. Потенциал заложен в обращенном с момента перерождения, и если он не проявится в течение первых четырех веков, то вампиру никогда не стать Мастером. Его жизнь может тянуться тысячелетиями, но года не прибавят ему силу ни на йоту.

Старейшина совета правил веками, держа в ужасе, как людей, так и вампиров. Ему поклонялись, не смея усомниться в величии. Он выносил приговор, а прочие члены совета были вольны придумывать крайне изощренные пытки и казни. И это работало — их боялись. Кира же разрывала шаблоны. В ней продолжала жить девушка, у которой под подушкой лежал заряженный пистолет, а свою силу она использовала исключительно для показательных выступлений перед невоспитанной публикой. Она оставалась самой собой и все еще хотела изменить мир к лучшему, власть ее не испортила. У меня Кира вызывала восхищение, но другие вампиры не одобряли ее подходов, принимая человечность за слабость. Совет пытались свергнуть, но едва завидев могущество в действии, давали деру. Если успевали.

— Знаю, ты сейчас смотришь в меня, но я не хочу, чтобы ты видела то, что у меня внутри.

— Прости, — я отвела взгляд, смущенно заморгала.

Кира шагнула ко мне, преграждая обзор. Она хотела поймать мой взгляд, но я не была уверена, что вновь готова к сеансу видений.

— Я не выбирала себе судьбу, за меня это сделали. Не хотела быть тем, чем являюсь, мне ничего этого не нужно.

— Ты стыдишься своей силы?