Безымянные боги

Для обороны выбрали узкий участок ущелья, по которому уходили. Конечно, была опасность, что кто-то из волкодлаков проберётся по стене и прыгнет сверху, ловкости и силы для таких фокусов у тварей хватит, но всё-таки не стоит переоценивать врага, каким бы страшным он не был. Ночью во тьме меченные Тьмой чувствуют себя охотниками, а отроки видятся добычей, так что никто не будет сильно хитрить. Наверняка блохастые твари уже представляют, как накинутся и начнут рвать на части насмерть перепуганных дружинников-переростков, как будет булькать и пузыриться в страшных ранах кровь, как сладкая человечина будет щекотать язык и досыта набьёт утробу.

Пусть думают. Явор, когда учил отроков, приучал их к тому, что главное для воина — дать врагу почувствовать своё превосходство, тогда он потеряет осторожность и обязательно ошибётся.

Шестеро отроков встали в два ряда поперёк ущелья, ещё двоих, самых здоровых, выслали вперёд, чтобы встретить врага на подходе. Ещё двое с луками прикрывали спины товарищей на тот случай, если кто-то решит подобраться с тыла.

Долго ждать не пришлось. Очень скоро разведчики, с повязанными на руки белыми тряпицами показались из-за поворота ущелья. Они бежали, не оглядываясь, большими прыжками, а за ними азартно подвывая, неслось пять клыкастых теней, с горящими янтарным огнём глазами.

Ждан ни разу в жизни не видел волкодлака, поэтому подивился тому, насколько они не похожи на обычных волков — очень мускулистые, сутулые, лохматые, с массивной башкой, больше похожей на пасть заморского ящера-крокодила, а не на волчью морду и зубы раза в два больше волчьих. Бегают на двух лапах, только когда теряют равновесие, опираются на все четыре. И ловкие…Прямо на глазах у Ждана, один из оборотней, чтобы не врезаться в стенку на полном ходу, просто оттолкнулся от неё всеми четырьмя лапами и попытался в прыжке достать бегущего отрока, тот насилу увернулся. Но кроме зубов и когтей вооружены волкодлаки не хуже дружинников — кривые зазубренные мечи, топоры, кинжалы, разве что доспехи у них не железные, а кожаные с металлическими клёпками.

Разведчики опережали преследователей едва ли на три шага, вот, по всей видимости, врагов и захватил азарт, и, когда добыча с криками пробежала сквозь сдвоенный ряд, присевших от сраха воинов, оборотни и не подумали тормозить очевидно, решив на полном ходу смять строй людей.

Очень опрометчиво.

Присевшие одним махом распрямились, вздымая перед собой захваченные у упырей зубастые рогатины, и первые три волкодлака оказались нанизаны на острия, как караси на прут. Забились, завизжали будто обычные дворняги, но и не подумали издохнуть, впрочем освободиться у них тоже не получилось — изогнутые зубья наконечников держали ничуть не хуже, чем их собственные клыки. В оставшихся двоих полетели дротики и стрелы, что хоть и не могло серьёзно повредить оборотням, но немного их замедлило. Отрокам нужно было немного времени. Никто и не ждал, что так легко удастся убить тварей, но люди и не подумали сдаваться — сверкнуло во тьме кресало, вспыхнули факелы, и тут жена шкуры бьющихся волкодлаков плеснуло масло, а мгновением позже кудлатая шерсть вспыхнула, и отроки чуть не оглохли от воя и почти человеческих криков боли и ярости. Горящие стрелы достали, и мечущихся по ущелью двоих полуволков это привело их в настоящую ярость и они, позабыв об осторожности, кинулись на жидкий строй воинов. Одного тут же нанизали на рогатины, зато другой сумел пробиться сквозь строй, и на беду Ждана нацелился именно на него.

Вытащить нож или хотя бы отскочить отрок не успел, только почувствовал смрад из оскаленной пасти, увидел горящие ненавистью глаза, желтоватые с коричневым налётом клыки того и гляди готовые сомкнуться на его горле и ничего лучше придумать не смог как схватить волкодлака обеими руками за челюсти, хорошо ещё, что в латных рукавицах, а то сразу бы пальцы отгрыз.