Безымянные культы. Мифы Ктулху и другие истории ужаса

Можете мне не верить, сударь, только именно так все и произошло. Жутко слушать его было, говорят. Да и смотреть тоже. Я, например, как представлю, как он там сидит скорчившись и прижимая окровавленный обрубок к груди, так и вздрогну. А когда стало светать, за ним солдаты пришли и повели вешать.

Что дальше было, так я сам видел. Когда, значит, ему петлю уже на шею наладили, он вдруг весь страшно напрягся, захрипел с натуги, а мускулы на правой руке, на той, где кисти не хватало, прямо вздулись, точно он шею кому-то ломал!

Солдаты, понятное дело, на него навалились, но он и сам уже успокоился. И начал хохотать, да так громко и страшно! Так и смеялся, пока у него из-под ног подставку не выбили. Знаете, сэр, только тут он замолчал и повис, черный и неподвижный, лишь предрассветное солнышко косилось на него своим красным глазом.

Соломон Кейн ни разу не перебил парня, захваченного своей историей. В этот момент он вспоминал нечеловеческий ужас, исказивший черты Джона Редли в миг пробуждения, когда он понял, что проклятие некроманта настигло его. И совершенно явственно Соломон Кейн увидел перед мысленным взором следующую картину: отрубленная волосатая кисть, цепляясь пальцами за корни деревьев, пробирается на ощупь по ночному лесу, точно слепой черный паук, потом карабкается по стене, возится с оконными ставнями, влезает на подоконник… В этом месте кончалось нарисованное воображением и начинались доподлинные воспоминания.

Однако возвращаться к тем ужасающе омерзительным событиям, которые развернулись дальше, у пуританина не было ни малейшей охоты.

Соломон подивился тому черному пламени ненависти, что пожирало сердце обреченного некроманта, равно как и тому сатанинскому могуществу, которым обладал Роджер Симеон, если уж сумел отправить в дорогу собственную отсеченную руку и заставил ее воплотить свой поистине дьявольский план! Поневоле он отдал дань уважения той неукротимой воле, пускай и подкрепленной непотребным колдовством, что двигала колдуном.

И все-таки, желая окончательно удостовериться, Кейн поинтересовался:

– А что, его отсеченную руку так и не разыскали?

– Нет, добрый сэр. Стражники обнаружили то место, куда она упала из тюремного окошка, но окаянного обрубка не нашли. Там был только кровавый след, который уводил в лес. Должно быть, волки, сэр. Унюхали свежую кровь, да и хвать в зубы!

– Должно быть, волки, – согласился Соломон Кейн. – Кто же еще? И руки у этого Роджера Симеона, верно, были большие и волосатые? А скажи, не носил ли он на указательном пальце правой руки этакое колечко замысловатое?

– Истинно так, сэр! Именно на правой руке. Серебряное такое колечко в виде гада свернувшегося…

Крылья в ночи

Опершись на покрытый диковинной резьбой черный посох Н'Лонги, Соломон Кейн хмуро разглядывал мертвое селение. С тех пор как он оставил за спиной Невольничий Берег, двинувшись вслед за солнцем, прошло немало времени. В своих странствиях по загадочному Черному Континенту пуританин не раз натыкался на опустевшие деревни. Но ни одна из них не походила на эту.

Ее жителей погубил не голод – поблизости буйно зеленели заброшенные рисовые чеки. До этих краев, хвала Создателю, еще не добрались работорговцы-мавры. Судя по всему, причиной гибели этого племени не была и вспышка какой-либо болезни. Многие хижины уже обвалились, на заросших травой проходах между ними в изобилии белели человеческие кости, большинство которых были погрызены дикими зверями – тут явно было чем поживиться шакалам и гиенам. Разглядывая расколотые кости и таращившиеся в небо пустыми глазницами пробитые черепа, Кейн уверился, что некоторое время назад тут кипела кровавая бойня. Должно быть, местные жители стали жертвами одной из жестоких африканских племенных войн.

Но пуританину не давал покоя вопрос: почему нападавшие пренебрегли добычей? Там и сям на земле валялись попорченные непогодой кожаные щиты, поломанные копья, с которых никто не потрудился снять железные наконечники, являвшие собой немалую ценность. На шее одного скелета с раздавленной грудной клеткой поблескивало ожерелье из стеклянных и каменных бус – ценный трофей для любого чернокожего дикаря.

Что-то не так было и с хижинами. Англичанин присмотрелся повнимательнее: так и есть, вязанные из пучков соломы крыши большинства из строений были раздерганы и разворошены. Может быть, это гигантские стервятники пытались добраться до мертвецов внутри?

И тут он увидел то, что заставило его замереть от удивления. Сразу за поваленными остатками изгороди с восточной стороны деревушки возвышался исполинский баобаб. До высоты шестидесяти футов его толстый ствол был абсолютно гладким – вскарабкаться по нему было невозможно. И тем не менее на обломанном суку издевательски красовался скелет, кем-то явно специально помещенный туда. Мурашки пробежали по спине Кейна, почувствовавшего студеное прикосновение тайны. Каким образом эти бренные останки оказались на такой высоте? С какой целью кто-то потратил столько усилий, чтобы их туда закинуть?