Безымянные слуги (СИ)

— Это вообще не ваша забота. Вы туда просто придёте и займёте ту часть, которую укажут. Будете держаться и ждать команды. Если получится часть сил оттянуть на занятые укрепления — хорошо. Нет — тоже неплохо. Ну а теперь, давайте-ка кружки наполнили — и за вас, молодёжь. Вы молодцы!

Глава 31

Путь до Мобана вышел тяжёлым. Нашествие прокатилось по землям княжества и дошло до столицы. В окрестностях города крестьян сумели спасти — и даже вывезли припасы, но именно поэтому крупные отряды неприятеля встречались постоянно. Серые доели свои запасы и подъедали трофейные. Огромная армия требовала пропитания и рассылала во все стороны мародёров. А нашей задачей стало все встреченные отряды врага вырезать — не давая уйти ни одному противнику.

Каждый населённый пункт сначала окружался, а только потом — прочёсывался. И почти в каждом мы натыкались на серых. Разведка практически без отдыха исследовала окрестности, и двигаться получалось очень медленно. Четырёхдневный путь от Тури до Мобана растянулся на восемь дней. Лагерь разбили неподалеку от армии неприятеля — и только затем, чтобы под покровом ночи выдвинуться в Форт. Нам достался участок у кладбища Воонго, памятный мне по ночному патрулю.

Пробирались мы туда прямо по бывшим трущобам. Стоило защитникам города отступить под прикрытие стен, как трущобы просто-напросто спалили. Торговцы в Тури рассказывали, что горели они несколько дней, и сколько там сожгли серых — никто не знает. Теперь всё пространство перед городом было сплошным пожарищем, куда даже неприхотливые серые неохотно заглядывали. Поэтому пробраться к Форту оказалось на удивление легко. Оставалось только в ужасе представлять, что было бы, будь неприятель чуть умнее и осторожнее. При всей многочисленности изменённых мир людей уже давно бы пал.

Форт встретил нас запустением. Защитники не стали его оборонять, уступив захватчикам. Вывезли всё ценное и ушли. А серые, не найдя ничего интересного — не стали в нём задерживаться. Просторная крепость вместила в себя все пять тысяч человек и даже обоз, но условия были даже хуже, чем в Угеле. Спать нам приходилось на камнях, из которых форт и был сложен. Нашу полусотню разместили на восточной стене. В нашем распоряжении оказалось две просторных комнаты — и двадцать шагов на стене, за которые нам предстояло отвечать.

С местом для ночлега вопрос решить удалось просто: часть бойцов спала на полу, а часть — на гамаках, которые сделали из палаточных тентов. Гамаки подвесили к стенам и потолку, используя скобы, на которых раньше держались какие-то шкафы и полки. Между скобами поперёк комнат натянули канаты, а между канатами — вдоль — подвесили гамаки. Поперечные канаты пришлось подпирать самодельными конструкциями из палаточных каркасов, иначе при укладывании бойцов канаты провисали почти до пола. И на таких самодельных постелях спать приходилось всем, даже Первому.

Пятнадцатая, узнав, где я пристроился, заняла гамак поблизости. Вредная девушка каждый вечер заставляла меня терять монетки на глазах всего десятка — и делать это нужно было незаметно, как и потребовал эр. Пока из десяти монет мне удавалось неприметно избавиться от двух. Но поначалу не получалось даже этого.

История с монетами и старым рыбаком уже давно стала достоянием всей полусотни, поэтому новое развлечение ни у кого вопросов не вызывало. Даже больше — оно всем нравилось. Проводить вечера, тупо глядя в костер или отлёживаясь в палатке, бойцам уже надоело. К тому же, был и соревновательный момент — первому заметившему мои движения доставался и первый выброшенный к-ки. Мой к-ки, между прочим! За время похода я на этих занятиях уже просадил ули, а Пятнадцатая даже не собиралась прекращать моего разорения — причём с одобрения Первого.

Двор форта уставили тележками с припасами и кавалями. Кавалерию в крепость не повели, оставив единым отрядом за пределами Мобана в пригородной крепости, откуда планировалось совершать рейды, перехватывая мародёрские отряды серых. Давать врагу долго держать осаду командование не собиралось.

Утром серые обнаружили наше появление в глубоком своём тылу и принялись прощупывать нашу оборону. Но отвечали им только дежурные на стенах, да и то без особого рвения. Это должно было спровоцировать серых на штурм, но они выжидали. Ничего удивительного в этом не было — спешить им пока было некуда. Только когда на второй или третий день отряды мародёров перестали возвращаться, до серых начало доходить, что они оказались в ловушке.

Первым делом серые попытались отловить нашу кавалерию, но две тысячи всадников не стали принимать бой, а просто ушли из занятой ими крепости вместе с припасами. Странные скакуны серых хоть и были быстрее, но им не хватало выносливости. И пробежав галопом пару тысяч шагов — они уставали и переходили на неспешную рысь. Ну если, конечно, «рысь» и «галоп» применимы к странным нелетающим птицам, которыми оказались эти самые животные.