Безымянные слуги (СИ)

А у меня перед глазами ревели огромные валы, разбиваясь о песчаный берег неведомых земель. Грозные и высокие, они вставали стеной и обрушивались в клочьях белоснежной пены, поднимая в воде песочную взвесь. Я с усилием отогнал воспоминание — как невовремя! А ведь какое хорошее воспоминание.

Впереди проступила каменная кладка, и я не сразу понял, что это не дом и не ограда — это была крепостная стена города. Стена уходила в темноту и справа, и слева, и даже сверху — так что невозможно было понять, какой она высоты. Перед нами выступала башня, попасть внутрь которой можно было через маленькую дверцу. Стражник свернул налево и двинулся вдоль стены. Мы миновали две башни и две улицы, уводившие вглубь города, а к третьей башне стражник свернул сам, постучав в очередную маленькую дверцу.

Открыли ему такие же стражники. Тихо о чём-то переговорили, после чего наш провожатый махнул нам рукой, приказывая следовать за ним. Мы поднимались по узкой винтовой лестнице вверх, пригибаясь и часто вдыхая спёртый воздух. Дважды встречались двери во внутренние помещения, но мы проходили мимо. А потом сверху потянуло свежим ветерком, и стражник вывел нас на стену. Небольшой пятачок рядом с башней освещался прикрепленным к стене факелом, зубцы терялись в темноте, но вдалеке были видны ещё один факел и кусок соседней башни.

Здесь нас уже ждали двое стражников, прикреплявшие к зубцам веревку, завязанную узлами через равные промежутки.

Первым стражник отправил вниз Пузо. Тот, пыхтя, перевалился через зубцы и начал медленно опускаться вниз. И пыхтение, и неповоротливость бойца вызвали на лице провожатого ещё большую брезгливость. «Видели бы вы, как этот здоровяк умеет спускаться, когда нежить собирается его слопать», — подумал я. Дальше со стены опускались те, на кого указывал стражник. Впереди он отправил самых тяжелых, следом — парней полегче. Я спускался аккуратно, рассудив, что лихость и ловкость буду проявлять там, где нет шансов свернуть себе шею. Получилось всё равно лучше, чем у Пуза. Внизу меня принял Хохо, свистнув наверх. Сверху немедленно прилетел факел, а через пару секунд второй и третий.

Последними спустились девушки и наш провожатый. Убедившись, что все мы на месте, стражник подергал свисающую веревку, и та уползла наверх, в темноту. Пока я стоял внизу — успел рассмотреть, что нас окружало. Если честно — это было похоже на продолжение города, только значительно более ветхое и неаккуратное. Улицы тут были совсем узкие, а всё пространство было застроено маленькими домиками. Строили их из того, что под руку попадется, а свет по ночам никто не жёг. Каждый отдельный домик напоминал башенку, но редко где было два этажа.

— Трущобы сари, — проследив за моим взглядом, объяснил Кривой. — Единственное нормальное здание — башня в центре трущоб. В ней живут их вожди. В каждом таком домике может обитать по пять-шесть особей сари.

Я кивнул.

— Там, слева, начинается кладбище воонго, — кивнул Нож. — С этой стороны забор шагов восемь в высоту, а внутри — шагов шестнадцать. Туда дальше будет форт. Нам к нему — там можно на кладбище зайти.

— Дерьмовое место, — честно предупредил Хитрый.

— Ага, — согласился Нож.

— Как так получилось, что высота у стен разная? Кладбище, получается, выкопано? — спросил я.

— Так и есть, — ответил Нож, всем видом показывая, что если я сам догадался, можно было и не спрашивать.

После того как все спустились со стены, проводник повел нас вдоль ограды кладбища. И вскоре мы оказались у форта с высокими стенами, сложенными из обработанного камня. Внутри форт представлял собой прямоугольник с тремя воротами. Двое ворот вели в город, а одни — на кладбище. Опознать ворота не составляло труда. Те, что вели на кладбище, были массивными, тяжёлыми — и неоднократно кем-то битыми. Мне очень хотелось узнать, как часто бывают нападения с кладбища, но спрашивать я не стал. Бойцы десятка могли и не знать, а стражники бы просто не ответили.

Нас пропустили через двор от одних ворот к другим, открыли калитку в массивных воротах, вручили факелы и дали напутствие вернуться после восхода, постучав три раза быстро и три раза медленно. Вот и всё, если не считать потоков презрения.

— Не люди, а твари просто, — буркнул Хохо, когда мы удалились от стен.

— Хохо! — одёрнула его Пятнадцатая, опасаясь, что стражники услышат.

— Что? — огрызнулся заместитель. — Не услышат они мой шёпот. Глухие, как земляные червяки.

— Хохо! — Пятнадцатая даже задохнулась от возмущения.

— Ну что? Мы тут всю ночь будем ходить и за них работу выполнять, — снова огрызнулся тот и добавил, успокаиваясь. — Им-то жалование платят полное, а мы так… мясо.

— Не хочешь быть мясом — становись нори и вэри, — ухмыльнулся Кривой.

— Заткнулись оба! — рявкнула Пятнадцатая и, встав к своему десятку лицом, медленно проговорила. — Это. Наша. Работа. Всё! Если недовольны — идите и убейтесь сами. Нас создали для этого. А теперь идём тихо и внимательно смотрим по сторонам. Не хватало ещё кому-нибудь помереть от мелкой нежити.