Безымянные тюльпаны. О великих узниках Карлага (сборник)

Мне Виктор Никитович Попов говорил, как важно с первых шагов на работе поддержать молодого человека, и для этого ведь многого не надо — несколько добрых слов поддержки. Может, потому и запомнил В.Н. Попов на всю жизнь Ивана Николаевича Соболева? Он, по сути, стал его первым наставником, всячески способствовал его карьере, уже в марте 1960 года назначив старшим инженером института.

О Соболеве Виктор Никитович мне сказал кратко: «легендарная личность». Действительно, это так. Я сам лично много раз встречался с Иваном Николаевичем в восьмидесятые годы в редакции областной газеты «Джезказганская правда». Хотя он уже был на пенсии, все равно оставался радушным человеком. О его жизни я узнавал из статей Ивана Николаевича, которые он время от времени приносил в редакцию и которые охотно печатали в газете. Именно из них я узнал, что Иван Николаевич Соболев персональный пенсионер союзного значения, родился в 1901 году в деревне Рябинская Богородского района Кировской области в семье рабочего. Трудовую деятельность начал в 1916 году рабочим изумрудного Троицкого прииска. В 1919 году был призван в ряды Рабоче-крестьянской Красной Армии. В том же году вступил в ряды ленинской партии. Защищая революцию, прошел трудными дорогами Гражданской войны, командовал полком, дружил с писателем Аркадием Гайдаром.

У меня в архиве до сих пор хранится статья Ивана Николаевича Соболева «Встречи с Гайдаром». Теплая, дружелюбная статья. Встретились они в редакции пермской газеты «Звезда» в 1925 году. Гайдар (он же Голиков) работал там фельетонистом. Соболев в то время командовал артиллерийским подразделением, как положено, носил наган, шашку. Но, в отличие от других командиров, он любил еще одно «оружие» — перо, уже тогда писал публицистические статьи и даже рассказы.

— Молодец! — говорил ему Гайдар. — Я вот с 1919 года воевал на гражданке, но получил ранение и в 1924 меня списали по инвалидности. Здесь-то и пригодилось мое умение писать. Сейчас, кроме фельетонов, думаю взяться за книги для детей и юношества. Взрослые, как правило, равнодушны к литературе. Иное дело — дети, юноши и девушки, они более восприимчивы к нашим трудам. Советую тебе никогда не расставаться с пером. Судя по твоим публикациям, ты тоже сумеешь писать книги.

При редакции «Звезды» существовало литературное объединение молодых прозаиков и поэтов. Гайдар не любил ходить на его собрания, он иронически говорил:

— Какой союз, какое объединение? Зачем? Писатель — это всегда человек-одиночка, оригинал, талант, он не должен быть похож ни на кого другого, подчиняться коллективным, общим правилам. Иное дело — клуб, познакомиться друг с другом, почитать коллегам стихи, рассказы. Но объединение, союз — это пахнет стадностью, не более… А творчество требует уединения, самостоятельной работы над собой…

Нередко Гайдар встречался с Соболевым в небольшой столовой недалеко от редакции. Писатель очень любил сибирские пельмени, запивал их молоком. Он тогда не пил спиртного и не курил. Он считал, что водка и папиросы притупляют мысли, а это большая помеха для пишущих.

Гайдар советовал Соболеву всю жизнь учиться, больше читать и писать, развивать свой интеллект. Следуя этим советам, Иван Николаевич поступил в академию имени Жуковского. Он слушал там лекции Бухарина, Тухачевского, которых уважал за смелость мысли, неординарность, самобытность. Он был приверженцем идей Тухачевского отказаться от кавалерии, настойчивее вооружать Красную Армию танками, самолетами. Уже тогда Тухачевский говорил о «катюшах», по его настоянию в СССР был создан институт по созданию ракетного оружия. Тухачевский считал, что именно «катюши» будут приносить победы доблестной армии Советов.

К великому горю, вскоре Бухарина, а затем и Тухачевского арестовали, сделали «врагами народа». Как приверженца их идей, желающего гибели Сталина, в 1938 году репрессировали и Соболева. Его реабилитировали только в 1955 году.

Находясь в сталинских лагерях смерти, Иван Николаевич записывал отдельные эпизоды себе в блокнот. Это помогло ему позже написать повесть «Неприкаянные», опубликованную в сборнике «Дело №…» в 1989 году (Алма-Ата). Себя он показал в повести в образе Ивана Опенкина. Осужденный по 58-й статье, тот в лагерях смерти держался с достоинством, его боялись воры и жулики, растратчики, хулиганы и даже убийцы. Он и внешне старался выглядеть нормальным человеком, как подобает офицеру. Это очень не нравилось начальнику штрафной колонны Чечеву, который провозглашал при всех: «Арестант должен быть так одет, чтобы всем внушал отвращение». И если Чечев видел заключенного, у которого исправная чистая одежда, то кричал дежурному: «Приведи его в норму!» И тот спускал на зэка свору собак, и они его «катали» до тех пор, пока все обмундирование не превращалось в ремки.