Безымянный человек

Именно в этом доме открытых дверей я прожила без малого полгода с момента, как меня выгнали родители. Не могу сказать, что мне нравилась жизнь у Семы, скорее, я жила здесь в отместку родным за то, что они пытались управлять моей жизнью. Хоть они и не знали, где именно я живу. А стоило им узнать, с кем водится их дочь, и, мне кажется, если бы им предложили написать отказ от родительских прав, они бы подписали все что угодно без раздумий. Как дочь приличных людей я позорила статус моей семьи. Они не делали попыток вернуть меня. За это я уважала их. Но возвращаться не собиралась. В первую очередь, потому что знала, какая жизнь ждет меня дома. А здесь… Вне родных стен человек становится самостоятельнее. Ну, или ломается. Не первый год я жила в поиске чего-то нового, лелея надежду, что меня перестанут ограждать от окружающего мира чрезмерно заботливые и властолюбивые родители. И вот я жила в месте, где все было пропитано запахом табака, алкоголя, секса и свободы действий. И жила с людьми, которые так же, как и я, не знали, кем хотят быть в жизни. Некоторым из них и вовсе было плевать.

Мы неплохо проводили время. Бывало, когда стрелки часов отмеряли второй или третий час ночи, мы вываливались гурьбой на улицу. В теплое время года это случалось гораздо чаще. Музыканты нашей компании брали гитару и, дергая струны, горланили матерные, армейские или попсовые песни. А иногда с началом летних ночных безумств, когда любые стены начинают давить, мы рассаживались по машинам и отправлялись кататься по городу с остановками где-нибудь возле парков или набережной.

У Семы был давнишний знакомый Саша. Мотоциклист, который частенько звал нас на мотозаезд или на обычные слеты любителей мотоциклов. Те байкеры, которых я знала, были своеобразными людьми. Можно сказать, что это отдельный пласт общества. Мотоциклы для них были дороже всего золота на свете. Соответственно, все разговоры начинались именно с них. Пассажиров они называли рюкзаками, а машины – корытами. Когда шел дождь или дорога была еще не высохшей, они сильно расстраивались и пересаживались на «корыта», чтобы встретиться в гараже одного из члена мотоклуба для бурных обсуждений общих тем и выпивки под музыку.

Оказаться в такой компании для меня было в новинку. Но именно это подпитывало мой интерес и тягу к приключениям. Тем майским вечером Саша позвал нас кататься. Меня он взял к себе в пассажиры. Он был любителем спортивных байков. И обожал свою алую Yamaha R1. Впереди нас была вереница из пяти спортивных мотоциклов «Хонда». Это был первый раз, когда я ехала на мотоцикле. Перед самым началом Саша объяснил, что отклоняться на поворотах я должна вместе с ним, а при торможении нужно упираться руками в бензобак. Надев шлем с кожаными перчатками и крепко обхватив Сашу, я отдалась наслаждению того вечера.

Мотоцикл заревел. Мы тронулись с места и начали стремительно набирать скорость. Выехав на шоссе, мы стали единым целым – я, водитель и мотоцикл. Шесть мотоциклов на сумасшедшей скорости неслись по пустому ночному шоссе, облаченному в свет редких фонарей. В тех местах, где дорога не была освещена, я видела, как свет фар кромсал стелющийся вуалью туман на дороге перед нами. Сердце замирало как кролик, увидевший хищника. Я взглянула на спидометр. Взгляд успел зацепиться за цифру 150 км/ч. Слышно было, как с мелким треском мошкара разбивается о шлем. Казалось, ветер готов растерзать. В какой-то момент я подумала о том, что одна ошибка водителя погубит нас. Нас сотрет об асфальт. Останется каша из плоти и костей. Но я не боялась. Меня больше ошеломляла мысль, что во мне нет страха. Признаюсь, он был во мне потом, после поездки, но на тот момент лишь проносилась окружающая природа, от скорости и редкого освещения превращающаяся в абстрактные пятна. Все звуки глушил рев мотора. А на спидометре стрелка хваталась за цифру 180. Я знала, что он может ехать быстрее, но Саша жалел меня.

Шоссе было похоже на волнистое полотно: мы то поднимались на асфальтовое взгорье, то падали в низину, а то самую малость казалось, что едем по большому плато. На самых высоких точках дороги я чувствовала, как мотоцикл отрывается от земли. Эти мгновения вызывали мурашки по всему телу. Тем вечером я была буквально влюблена в скорость.

На остановке Саша спросил о моих ощущениях. Я светилась от счастья, как новогодняя лампочка. Он скомандовал вытянуть перед собой руки.

– Ух ты, – не удержался он, когда я, словно на приеме у невропатолога, сделала все, как он просил. – Парни, смотрите, у нее после первой поездки и руки-то не трясутся! Ну ты даешь! Молодец!

Оказывается, многие после поездки на спортивном мотоцикле продолжают первые несколько минут вибрировать.