Безымянный мир

– Из неправильных пацанов получаются самые правильные удобрения. – Продолжал свою нудную лекцию людоед. – Живьем в конвертер, сука, пойдешь! Вместе со своим гуру, блядь, понял?! Но тебе даю шанс. Если Тагир начнет что-то замышлять, придешь ко мне и все расскажешь, понял, козлина?! – Жрец плевался слюной и тыкал охотнику в грудь пальцем. Хорошие манеры как рукой сняло.

– Тагир замышляет только свалить отсюда, как с вашим боссом рассчитается за какие-то старые долги. – медленно произнес Хантер. – Я, в общем, тоже вынашиваю аналогичный план.

– Вынашивает он. Ха! – снова подал голос Бендер – И кто тебя заделал, сладкий? М-м-у-у.

Тупую остроту мужчина пропустил мимо ушей и как можно более ровным голосом продолжил:

– На рабов ему ваших насрать, можете жрать их с горчицей или с кетчупом. С кетчупом, наверное, вкуснее. Варите супы, жарьте котлеты, пироги начиняйте! И вообще, зря вы решили, что он со мной корешится и доверяет. Все разговоры у нас только про охоту, да про то, как заживем, когда свалим отсюда. Вот и все.

Бандиты слушали, видимо соображая, не сошел ли Хантер с ума. Жреца от такой несусветной наглости дико колбасило. Не будь он сыт и ленив, охотник получил бы очередной жестокий урок.

– Я тебя, падла, предупредил. – процедил главарь – Любой фокус от вашей сладкой парочки – лежать твоей башке вот в этом самом ведре, понял? Вот и катись отсюда, идиот. Азиз, добавь сучаре скорости!

– Что хотели? – поинтересовался Тагир у приковылявшего Хантера, продолжая стругать полосками саранчатину. Борис уже поделился последними новостями, но наставник оставался невозмутим. Бак наполнялся плотью, отдающей в воду свой мало аппетитный привкус и вредные вещества. В последних лучах заходящего солнца на специальных решетках и просто натянутых веревках вялились связки мяса. Несъедобные части туш уже переваривал конвертер, остатки мяса на глазах превращались в «лапшу» – она окажется на солнце только завтра. В большинстве своем бойцы Маэстро рассосались по более важным делам, свалив финал на женщин и охотников.

– Обсудить вкусовые пристрастия наших плотоядных друзей. – Хантер потер ушибленные места на своем многострадальном теле и с горечью подумал – сколько раз его били здесь за неполные две декады, в прошлом за всю жизнь ему не досталось и десятой доли того. Хорошо же тогда жилось. Спокойно. Еды до изжоги и воды хоть залейся. А такие как Жора со товарищи либо зону топтали, либо городские окраины, либо настолько обросли жиром, что до измывательств над простыми обывателями снисходили нечасто.

– Внушали побарабанить? – Поинтересовался Тагир.

Тая помешивала варево. То, что не попадет в банки под слой трилобичьего жира, завтра окажется в желудках голодранцев во время благотворительного завтрака. А дрова, которых сожгли изрядно, доставать все труднее – напомнила Хантеру ее Величество Жаба.

– Типа того. Чистосердечное признание облегчает предсмертные страдания. Кто такой Спартак?

В ответ на недоуменно поднятые брови, Хантер изложил контекст.

– Юмор такой… людоедский. Это из прошлой жизни знания. У кого-то они сохранились, к кому-то постепенно возвращаются. Тут одно из развлечений в те дни, когда природа тебя загоняет в убежище – побасенки, анекдоты, пересказы фильмов и книг из прошлой жизни.

– Понятно. Какого-то бедолагу укоротили на голову за подготовку восстания в рабском бараке. Сегодня его… того, падлы…

– Жора любит тыкать мёртвой головой в живую и наоборот. В воспитательных целях. Не расстраивайся, многие через это прошли. Кто дожил.

– Да аппетит пропал.

– Ну, это ты брось. Банка «Вкусняшки» живо докажет тебе, что здешние людоеды просто дети рядом с ореховскими поварами.

Вместе с Тагиром он посмотрел на черное без единой звездочки небо. Чувствуя настрой друг-друга, охотники в унисон завыли на отсутствующую луну, довольно удачно подражая несуществующим здесь волкам…

Ночью Хантеру приснился странный сон. Он абсолютно голый стоял посреди огромного зала в столбе очень плотного белого света. За пределами освещенного круга колебались какие-то тени, издавая вполне человеческие звуки: сопение, шаги, невнятное бормотание. Тени обтекали Хантера по кругу, не обращая на препятствие никакого внимания, и исчезали где-то вдали. Тем не менее, руки инстинктивно прикрывали наготу. Голова разрывалась от череды вопросов: «Кто я? Где я? Зачем я?».

Внезапно одна из колышущихся рядом теней приобрела очертания крылатого пузатенького пупса с кривыми и волосатыми ручками-ножками и неожиданно взрослым лицом. Воображение требовало добавить пенсне и бороду – без них карикатурный облик пришельца не воспринимался.

– Ну, чего разорался? – Недовольный «амурчик» поправил тонким розовым пальчиком несуществующее пенсне.

…Где? …Почему? …Кто я?

– Ты – Хантер! – Тот словно прочитал кличку новичка на груди. Только вот не было там никакой таблички, как и одежды.

– А ты кто?

– Разных хантеров хэдхантер. – «Пупс» парил над землей на крылатой тяге и солидно оглаживал отсутствующую бороду.