Безымянный огонь (СИ)

  Сводный отряд СОБР из двенадцати областей России разместился в пустом здании молокозавода на окраине Грозного. Осматриваться некогда - темнело, каждый готовил себе место ночлега. Пролежать ночь на бетонном полу не хотелось. Бойцы ходили, давя выбитые стекла. Кто-то сбросил несколько молочных ящиков из проволоки, настелил фанеру и раскинул спальник. Решение пришло само - искали куски фанеры, ДВП, пластика, делали настил, а место каждого определял его спальный мешок.

  Ночью дремали, каждый раз вслушиваясь в вой сигнальных мин, взрывающихся осветительными ракетами, в пулеметные и автоматные очереди. Из полудремы выводили мины, попадающие в бетонные перекрытия третьего этажа. Бойцы смахивали с лица мелкие осколки бетона и дремали дальше, с головой уйдя в спальник. У некоторых подмерзал нос, и они оставляли лишь маленькие отверстия для дыхания.

  Встали с рассветом, осмотрелись. В огромном здании, кроме поточных конвеерных линий и ящиков с пустыми молочными бутылками, ничего не было. Солдатская смекалка навела на мысль, и бойцы сделали искусственные комнаты из ящиков, устраиваясь удобнее. Здесь - иркутяне, там - ростовчане, рядом омичи, новосибирцы, барнаульцы, горно-алтайцы, читинцы, кемеровчане, томичи, улан-уденцы, красноярцы...

  Поступил приказ: надеть белые повязки на руку. Рвали привезенные простыни для спальников, возмущались: почему белые? Чеченцы в такой же форме...

  Подошел незнакомый - судя по бороде, не менее недели здесь пробыл - и начал наставлять:

  - Не ходите открыто у оконных проемов, там, - ткнул рукой в сторону домов напротив, - наших частей нет. Вроде нейтралки. Вы ночью пришли, боевики узнают скоро, отправят снайперов, пулеметчиков и порешат...

  Повернулся и ушел быстро, предупреждая вопросы.

  - Тут и без снайперки салага не промахнется...

  - Надо окна заделать.

  - Чем, где мешки с песком возьмешь?

  - Бутылками заставим, точно!

  Быстро организовали конвеер, заставляя витринные проемы ящиками с бутылками в десять рядов напротив своих "стеклянных комнат".

  - Все, теперь не пробьют, покрошат много, но не пробьют. И ветра меньше.

  Отряд день не использовали, давая возможность отдохнуть, осмотреться, привыкнуть к разрывам снарядов и визгу пуль, устроить быт.

  - Мужики, рядом склад есть, там тьма бабин, давай прикатим.

  - Зачем? Че за бабины?

  - Бумага намотана, из которой треугольные пакеты для молока делают. Большие, полметра в диаметре. Костер разожжем...

  Прикатили, разожгли огонь, повеселели, согреваясь, вскипятили чай. Бабина горела долго, часов шесть, на прогоревшую кидали другую, и пепел хлопьями кружил над бойцами, навевая воспоминания о том, как сидели у костра когда-то...

  И больше не затухал огонь, согревая не только чай и тушенку, он согревал тела и души, приносил запахи домашнего очага. Бойцы не называли его Вечным. Безымянный, он был дорог любому, сидевшему у костра.

  Раздались выстрелы, посыпались бутылочные осколки, преграда внутри сооружения выдержала, не пропустила во внутрь ни одной пули.

  - На вшивость проверяют.

  Выглядывали из укрытий, стараясь угадать место, откуда стреляли, но оконные проемы зияли темной пустотой зданий. Часовые на укрепленных вышках иногда отвечали пулеметным огнем по окнам наугад, надеясь на шальную пулю-дуру, получали в ответ свинец, застревавший в песочных мешках. И все замолкало на время, лишь на соседних улицах гремели, не умолкая, выстрелы - шел бой.

  Володя Стрельцов и Паша Игнатьев пили чай спокойно, не высовываясь из укрытий. Подкрепившись основательно, взяли винтовки и бинокли, пошли.

  - На второй этаж сходим, посмотрим, - неопределенно бросил Володя.

  - Мины на третьем этаже перекрытие прошивают, может даже куском бетона придавить, - предупредил командир.

  - Определимся, - ответил Павел, и они молча ушли.

  - Пошли на рекогносцировку, - пояснил командир, - часа три-четыре валяться наверху будут, если не больше. Потом спать завалятся. Ночью счет хотят открыть.

  - Как днем спать? Я ночью - и то не мог, - удивился боец.

  - Они меланхолики, им все равно, - объяснил другой.

  - Они снайпера, - возразил командир. - Знаешь, чем снайпер от лучшего стрелка отличается, от мастера спорта, например?

  - Если снайпер - мастер спорта, то ничем, - подумав, ответил боец.

  - Не знаешь, - вздохнул командир. - Это все равно, что столяра сравнить с плотником.

  - Какая разница, тот и другой по дереву работают.

  - Нет, - снова возразил командир, - хоть бы "Каштанку" вспомнил... Стрелок в тепле отстрелялся в неподвижную мишень, которая висит долго, и все. Снайпер не просто отличный стрелок - это тип характера. Нужно замаскироваться, длительное время лежать в одной позе, когда от неподвижности затекает и ломит тело. Захотел пописать - ходи под себя. Огромная выдержка и терпение. Никогда из холериков не получалось снайперов - они флегматики, сангвиники. Наступает момент, мгновение, и один выстрел решает все. Ты сейчас сидишь, а они работают, изучают дома, окрестности, обозначают для себя, где может скрываться враг. Готовят фундамент для одного выстрела, чтобы ты завтра мог спокойно ходить здесь. Понял, меланхолик?

  - Понял, командир...