Безымянный (СИ)

- Конечно. В общем, он был поражён жизнью на маленькой станции, расположенной в глубоком фронтире, а меня распирало чувство гордости и удовлетворения. А свадьба пела и плясала. Вот и прошла эта сумасшедшая неделя, всё готово для проведения церемонии бракосочетания, уже два дня я не видел своих красавиц и стал изрядно нервничать. Я уже начал привыкать к феерии чувств и эмоций, которые накрывали меня, каждый вечер стоило переступить порог комнаты. Ты попадал словно в сказку Шахерезады, а теперь я себя чувствовал как рыба, выброшенная на берег, мне постоянно не хватало общения и эмоций моих фей. Я сидел в комнате один в ожидании, когда меня начнут одевать к церемонии, мне пришлось учить здоровую базу знаний по церемониалу. И знаете, мне предстоит провести несколько поединков за право обладанием моего сокровища, благо такие базы в меня напихали с излишком, теперь вот пригодились. Сначала я хотел раскритиковать этот анахронизм, но мне тактично сунули под нос историю этих обрядов. Изучив их, даже стал завидовать Аграфам, за то, что они сумели сохранить свои традиции из древних лохматых веков. И обида за людей, которые с лёгкостью отказываются от своей истории и изначальных корней. А поединки просто докажут тебе самому что ты способен защитить свою семью и покажут окружающим что ты из себя представляешь. Вскоре в комнату ворвалась целая толпа пёстро одетых людей, которые начали делать со мной только им понятные действия. Кто-то делал замысловатую причёску из моих длинных волос, которые мне пришлось срочно отрастить в медкапсуле. Другие втирали какой-то приятно пахнущий бальзам в тело, остальные одевали необычные одежды. Это как очистить луковицу, только наоборот, на мне сейчас было столько одёжки, на меня в детстве столько не одевали, когда я шёл играть на улицу зимой в сильный мороз. Радовало только, что было чрезвычайно удобно и красиво, а когда на пояс одели широкий кожаный пояс и к нему прицепили богатые ножны с такой же богато отделанной шпагой, я смирился со всеми неудобствами. Сама церемония проходила среди леса на огромной поляне, посреди которой росло старое, высокое разлапистое вековое дерево. Казалось, что её крона полностью накрывает эту поляну стараясь прикрыть, оберечь от невзгод всех кто находился на поляне, оно считалось родовым деревом расы Аграф, здесь проводились многие праздники и обряды. Приходили благодарить за рождение детей, или просили покровительства за умершего. Здесь было хорошо просто находиться, энергетика тут благотворная для всего живого. Под самим деревом лежал жертвенный камень, на котором лежали различные подношения дереву, которое олицетворяло мать природу. И возле жертвенника стоял седой как лунь старик с длинной бородой такой же белой, как и сам, впервые увидел здесь такого старого разумного. Это был их жрец, самый старый из ныне живущих Аграфов, никто не мог даже сказать, сколько ему лет, кто говорил, что ему больше четырёх тысяч лет, а кто и все десять. Короче, этот жрец был сам реликвией Аграфов, как и это дерево. Сначала к нему привели невест, он вознёс хвалу матери природе за её прекрасных дочерей которые готовы начать взрослую жизнь и родить новых детей матери природе. Потом отвёл их к самому дереву, а сам вышел на середину поляны, которую плотным кольцом окружали приглашённые гости и родственники, и тихонечко заговорил. Но как ни странно, его прекрасно было слышно, вернее его голос звучал в голове. Он общался со всеми мысленно, насколько я знал, такое не мог ни один разумный в содружестве, самый сильный псион мог общаться только с одним разумным, а здесь сразу с тысячей.