Безымянный. Созидающий башню: книга III

— Вы не собираетесь отдать меня палачам? — у Джарета от удивления глаза вылезли на лоб. — Я же Вас предал.

— Следовало бы, — задумчиво улыбнулся Ксантипа, — но ты пока можешь быть полезен. Заслужи себе прощение, мой мальчик.

Джарет тут же рассыпался в уверениях в своей преданности, хотя ни на секунду не поверил в искренность Магистра. Но это была ещё одна отсрочка неминуемой смерти, и предоставленную возможность следовало использовать по полной. Ксантипа тоже не остался в долгу, примитивное лицедейство телохранителя ничего, кроме жалости, вызвать не могло, а потому он только мысленно посмеялся над потугами Джарета, предвкушая триумфальную развязку затеянного им спектакля. Магистр больше не сомневался в благополучном исходе выбранного курса лечения. Это в плену Кира вынужденно поддерживала тёплые отношения со своим тюремщиком, а на воле она пошлёт навязчивого ухажёра куда подальше с его претензиями. Нужно будет только обставить её освобождение таким образом, чтобы она не имела причин испытывать к Джарету благодарности.

Окрылённый предоставленной отсрочкой бессмертный пулей вылетел из кабинета начальства и, не теряя времени, отправился разыскивать Мартина, чтобы вправить ему мозги. В целом, аудиенция у Магистра закончилась для него гораздо удачней, чем Джарет мог даже мечтать. Во-первых, он получил некоторое представление о возможностях Ксантипы по укрощению бессмертных и мог использовать полученный опыт для планирования своих дальнейших шагов. Во-вторых, приказа устранить Киру ему так и не выдали, а значит, до поры он не представлял для пленницы смертельной угрозы. Но главное, Джарет выяснил, что установки подчинения можно каким-то образом обойти, по крайней мере, частично.

Все остальные посулы, касательно прощения за грехи и освобождения Киры, бессмертный не счёл заслуживающими доверия, он слишком давно служил Ордену, чтобы ещё верить в благородство Магистра. Однако это вовсе не означало, что на задание начальства можно было забить, напротив, следовало продемонстрировать рвение и профессионализм, чтобы подтвердить свою полезность. Отправляясь на поиски Мартина, Джарет даже не сомневался, что выкорчевать посеянные им же ростки ненависти из незрелых мозгов малолетнего бунтаря не составит большого труда, особенно, если задействовать кое-какие приёмы ментального давления. Как же он ошибся, ну откуда этому горе-воспитателю было знать, что причиной произошедших с мальчиком перемен была вовсе не устроенная им диверсия, а то, что Мартин нашёл наконец своего отца.

Глава 17

Этим утром Вард поднялся до рассвета, когда солнце ещё скрывалось за городскими стенами, и улочки Каламута тонули в сизых сумерках. Он вышел на открытый балкончик, примыкавший к спальне, и с наслаждением вдохнул влажный воздух с запахом ночного дождя. Город просыпался медленно и как бы нехотя. Вот вяло тявкнул где-то дворовый пёс и тут же стыдливо притих, забившись в конуру. Вот прогромыхала по брусчатке тележка зеленщика, но едва она скрылась за углом, как улочка снова погрузилась в ватную тишину. Даже редкие прохожие старались не шаркать ногами, чтобы не нарушать сладкую утреннюю дрёму своих соседей.

Откуда-то вкусно потянуло дымком разжигаемого очага, даря Варду предвкушение неспешной утренней трапезы с первым глотком ароматного кофе и хрустом хлебной корочки. Мысль о завтраке сама собой связалась в его воображении с образом стройной черноволосой женщины, которая сейчас тихо посапывала в подушку, укрывшись одеялом по самые брови. Вард повернулся к кровати, и его взгляд пробежал по контурам любимого тела, так некстати скрытого толстым покровом. Наверное, именно в этот момент он вдруг осознал, что счастлив. Ощущение счастья было уютным, как привычные разношенные тапочки, в нём не было никакого надрыва или восторга, от которого захватывает дух, зато оно было исполнено спокойной уверенности в том, что будет длиться вечно.

При всей сомнительности данного тезиса тот отчего-то не вызвал в душе Варда не только сомнения, но даже простого дискомфорта. Так путник, долго скитавшийся вдали от дома и наконец перешагнувший его порог, пребывает в полной уверенности, что за этим порогом его ждёт отдых у родного очага. Мысль о том, что в мире имеется полно всяческих неожиданностей, способных помешать самонадеянному путнику обрести долгожданный покой, в тот момент кажется кощунственной и автоматически отметается сознанием как несусветная чушь. Если награда заслужена, то она отчего-то кажется нам неизбежной.