Безымянный. Том 3: Рога под нимбом (СИ)

Бездумно бродил я по отстраиваемому селению около часа. Везде слышались стуки молотков, перебранки мужиков (в том числе с рагрунами), окрики женщины на снующих везде пострелят. Детишки постарше носились по селению с мелкими поручениями. Вот одна такая девчушка и натолкнулась на меня, не увидев препятствия за высокой стопкой куда-то переносимых тарелок. Столкновение вышло серьезным, я едва успел подхватить хрупкую посуду из рук ребенка. Сама девочка с громким "ой" шлепнулась на землю.

- Не ушиблась? - в моем голосе прорезалась доброжелательная ирония.

- Не сильно, - буркнула девчушка, поднимаясь с земли и потирая ушибленное причинное место. После этого она соизволила поднять взгляд на причину своего падения, то есть меня. Взгляд карих глаз пропутешествовал с моего лица на стопку посуды, которую я легко удерживал одной рукой, на саму руку и перстень знатного дворянина. - Ой!

Повторный возглас был уже испуганным. Что означает мой перстень, знали уже все, кому не лень, а детворе никогда не лень узнавать что-то новое.

- Куда ты это несла?

- В дом моей тети, господин. Наш дом сильно обгорел, так что папа решил пока пожить у нее.

- Показывай дорогу, - я невольно улыбнулся. Дети всегда были слабым местом всех демонов. Правда, только демонята, но с некоторых пор я настолько изменился, что многое переношу и на других существ, в том числе и смертных.

- Следуйте за мной, господин, - испуганно пискнула девочка, явно предчувствовавшая какие-то неприятности.

- Можешь называть меня Урташ. А как твое имя?

- Мириса, - смутилась моя спутница. - А правда, что вы злобный колдун?

Я расхохотался. Злобный колдун?

- Нет, я вообще не колдун.

- А папа сказал, что теперь нами будут колдуны командовать. А вы командуете, значит колдун.

Все это декламировалось звонким детским голоском, перекрывая даже шум ремонтных работ. Мы как раз подошли к относительно целому деревянному дому, из которого выскочила простоволосая женщина с плескавшимся ужасом в глазах.

- Мириса! - ее голос был наполнен отчаянием. - Быстро в дом! Господин, - она нервно отобрала у меня стопку тарелок, - прошу, простите ее, она еще ребенок...

- Успокойся, женщина! - я поморщился от ее причитаний. - Ничего твоей дочери не угрожает. Я просто помог ей донести тяжеловатую для нее ношу.

Продолжавшую рассыпаться в извинениях и заискивающе заглядывать мне в глаза женщину я больше не слушал. Нашел среди прочих сознание отправленной матерью в дом Мирисы и установил мягкий ментальный контакт.

"Не хочешь составить мне компанию? Я вынужден задержаться в вашем селении и мне несколько скучно одному".

Топот босых ног возвестил о согласии девочки. Она выскочила, радостно улыбаясь. Не обратив внимания на начавшую уже кричать на нее мать, она подскочила ко мне.

- А вы сказки знаете, дядя Урташ?

Я улыбнулся.

- Конечно, знаю. И очень много.

- А расскажете?

- Мириса! - голос женщины наполнился ужасом.

- Что ты кричишь на нее? - не удержал я в горле рычащие нотки. - Сказано тебе, что ребенку ничего не угрожает.

- Но господин, она оскорбляет вас! Вы же...

- Забудьте старую знать. Ваша страна изменилась, а новый король устанавливает свои правила. Никто не станет убивать ребенка только за то, что он что-то не так сказал. А насчет оскорблений, так я сам решаю, что для меня оскорбительно, а что нет. Это понятно? И неужели я в ваших глазах выгляжу таким уж монстром?

- Нет, Господин, - женщина отвела глаза и чуть успокоилась. - Вы спасли моего мужа от смерти. Даже не верится, что вы темный.

- Смертные способны использовать как Свет, так и Тьму. И даже одновременно. Просто некоторые склонны к одной Первостихии, а некоторые - к другой. Но это вовсе не значит, что одни хорошие, а другие - зло. Вот взять рагрунов. Они все предпочитают больше Тьму, чем Свет, но при этом всегда очень трепетно относились к чужим жизням. За это их возненавидели люди. Стали отлавливать и порабощать. Для темных рагрунов не было большего зла, чем светлые люди. А потом пришел Ирзан, темный колдун, который освободил синекожих из рабства и дал им цель. Он стал для них добром. Рагруны не забыли многих лет издевательств и собственного рабства, потому, увидев ваше селение, напали на людей, хоть никто из вас никогда не имел раба. Они стали для вас злом, а вы остались злом для рагрунов. Я вмешался, остановив синекожих и исцелив людей. Так кто я сейчас? Добро или зло? И кто для вас рагруны? А вы для них? Если представить, что не их раса была бы в рабстве, а ваша, человеческая, как поступили бы вы на их месте? И как они?

Я уже давно ощущал, направленное внимание. Шум восстанавливаемого селения затих. И синекожие, и селяне собрались вокруг нас и внимательно слушали мой монолог. Мне очень хотелось, чтобы они задумались над моими словами. Мой взгляд встретился со взглядом старосты. В этот раз он не отвел глаза.

- Что же, Мириса, - я взглянул на удивленно хлопающую ресницами девочку. - Ты, кажется, хотела услышать от меня сказку?

В этот раз никто не вмешался, мать девочки все еще стояла, изумленно рассматривая меня, словно светлый артефакт.