Беззаконники

– О, по три пальца всего! – Успел посчитать тонкие длинные пальцы Федор.

У ладоней уродца вырос огненно-красный шар размером с яйцо страуса и помчался пушечным ядром к противнику, шипя и расплевываясь по дороге кровавыми бусинками, но нарвался на белый свет меча. Застыл на мгновение замерзшей багровой сферой, медленно раскололся надвое и с ускорением рухнул на пол, рассыпавшись мелкими горошинами.

– Ух, ты! Здесь и время неправильное! – Понял Федор.

Дальше комментировать ход событий не представилось возможности. Огненные шары выстреливали один за другим, чтоб быстрее рассыпаться кровавым месивом под стремительным натиском белого луча. Полукровок многолапым насекомым скакал по стенам, потолку, планировал огромной стрекозой с потолка на пол (две пары плетей оказались сложенными перепончатыми крыльями с когтистыми образованиями по краям, как у древних летающих ящеров). Воин следовал за ним по пятам, но воспарить выше трех метров ему не удавалось, а световой луч меча оказывался коротким. Неизвестно сколько времени продолжалась бы эта битва, больше похожая на охоту за редким экземпляром насекомого, если бы трехпалый не стал планировать в сторону Федора. Тот скорее отскочил вглубь помещения и оказался неподалеку от Воина, который на бегу направлял свой луч на прилипшего к балконному стеклу врага, лапы коего проскальзывали по гладкой поверхности, мешая продвижению вверх. Луч никак не мог достичь цели, и Федор, неожиданно для себя, вытянул вперед правую руку, инстинктивно пытаясь помочь ему. От руки отделилось синее легкое облако и незаметным для глаза образом перебазировало на острие белого луча, превращая его цвет в голубой оттенок и удлиняя, пока не достигло границы багрового свечения полукровка. Вспыхнул яркий блик взрыва, Федора и Воина мощной волной опрокинуло на пол, при этом Федор вторично ударился затылком теперь уже об пол.

Проснулся Федор, как и надо, в кресле, где часто отдыхал после обильных «поминок» по своей мечте. Долго и недоуменно ощупывал себя, осматривал настороженно углы комнаты, но нигде ничего подозрительного не увидел. В глазах не двоилось, тело пребывало в едином экземпляре, но с мучительной головной болью и дрожью легкого озноба.

– Все в норме, как всегда. – Облегченно вздохнул. – Только сны какие-то дурацкие в последнее время снятся. Надо же, трехпалый комар переросток, бр-р-р, и этот, натуралист-любитель. Фу-ух, как мне дурно. Блин, ну просил я тебя, Федор Иванович, не пей. И так чёрти что мерещится! Нет, неймется тебе! Доигрался теперь? Ладно, что зря воздух сотрясать? Надо лечиться. Фу-у, а чем это воняет? Опять мусор под окнами сжигают? – Федор брезгливо поморщился и посмотрел в сторону балкона. – Ух, ты! Сюрпрайз! – В стеклянном проеме балконной двери зияла огромная дыра.

Кряхтя и постанывая, Федор поднялся с кресла и направился к балкону, со стороны которого тянуло гарью и зимним холодом. Восхищенно провел пальцем по оплавленному краю стекла.

– Зима в начале лета? Прекрасно, старичок Урал никак не угомониться. Значит сон в руку. Что там еще нам привиделось? Шаровая молния? Логично. Зима, гроза и… Ух ты! – Федор замер. – Не по правилам. – Прошептал растерянно. С улицы на него смотрели синие глаза полупрозрачного Воина из последнего сна. – Ты, ты, ты же сон!? Сон, конечно сон, и дураку понятно. – Он зажмурился, пытаясь избавиться от призраков пьяной ночи. Не помогло. Видение осталось на своем месте и пристально смотрело ему в глаза. Федор медленно попятился назад в комнату. Страшная догадка противной холодной испариной выступила на лбу. – Не-е-ет, не верю. Я сейчас быстро отвернусь… Ты в прятки играешь? – Видение усмехнулось и распалось белой дымкой. – Не спеши. Я отвора-чи-ва-юсь. – Федор быстро закрыл лицо руками и прогундосил в нос:– Раз, два, три, четыре, пять. Искать не буду, слышишь? Ноги в руки и прекратим этот передвижной цирк. – Медленно раздвинул пальцы. Балконный проем затянуло сплошной белой завесой тумана. – Без фокусов! Я про цирк пошутил. – Туман рассеялся. – Вот так. Э-э! Да что ты творишь… – Вместе с туманом исчезли и следы непонятных разрушений. Теперь в балконной двери сверкало чистой прозрачностью целехонькое стекло, деревянное полотно белело свежевыкрашенной новизной, шторы топорщились бежевыми складками накрахмаленной ткани. Воин не исчез, он переместился вовнутрь помещения и продолжал оценивающе смотреть на Федора.

– Все, я того, тю-тю, допился. – Федор обреченно опустил руки. – Ну, что смотришь? Может и ты того, доигрался в эти, как их, казаки-разбойники? Нет! – Разнервничался Федор. – Молчи. Не хочу ничего знать! – Воин молчаливо склонил голову набок. – Что? Что, родименький, прикажешь мне с тобой делать? Ты же тонкий, звонкий и прозрачный, аж светишься. – На последних словах Федора осенило. Он хитро прищурился и боком пододвинулся к миражу на расстояние вытянутой руки. В упор посмотрел в синие глаза и попытался пальцем проткнуть мираж для наглядности, а палец уперся во что-то упругое. Федор, округлив глаза, быстро отдернул руку. – Ого! Что же это такое получается? –