Беззаконники

– Ладно, пусть его, я подожду. – Подумал о своем госте, мысленно восстанавливая его образ. – Он точно знает, что делает, может быть и за меня помолиться. – Пришло к нему спасительное решение, и он переключил свои мысли на недавние события. Вспомнил свой испуг по поводу пьяных галлюцинаций и удивленно ощупал себя, отметив, что последствия внеочередного праздника отсутствуют. Физически он чувствует себя прекрасно, нет обычной после сильного запоя лихорадки, когда тело покрывается холодной испариной от противного озноба, а ноги и руки отказываются подчиняться своему хозяину. Нет сухости во рту, нет тошноты, нет мучительной головной боли. Правда есть некая тревога, но не та, когда, проснувшись после пьяного забытья, понимал, что спасительная соломинка, которую накануне протягивал сам себе, испарилась, а он сам опять завис над страшной пропастью пустоты. Когда ему становилось страшно от осознания, что никто не протянет ему руку помощи, и только из мрачных глубин вокруг него вот-вот выползут чудовищные призраки потустороннего мира, будут мерзко кривляться и норовить затянуть к себе. Нет, ничего подобного. То спасительное чудо, которое Федор так долго ждал, было перед ним, но от этого легче не стало. У него появилось тревожное чувство, что он не готов принять его.

– «И что теперь делать, когда он вернется? Продолжать жаловаться ему на свою судьбу? Есть, мол, такой хороший человек в моем лице, который хотел всем сделать хорошо, но у него ничего не получилось. Он, несчастный такой, запил с горя, а ты помоги ему, потому что он слабак, не может справиться даже сам с собою, а надо еще и мировые проблемы решить и тоже с твоей помощью. Господи, стыдно как. Надо извиниться перед ним и честно признаться во всем». – Федор в отчаянии закрыл руками лицо и стал мысленно подыскивать слова для объяснения своей несостоятельности и беспомощности. Слова не находились, объяснения получались нелепыми, как он не старался, к тому же мелодичный напев прекратился, и наступила тишина, относительная тишина просыпающегося города, в которой растворяются призраки тревожных снов и страхов. Он вопрошающе взглянул на импровизированный экран и невольно зажмурился от мгновенной вспышки яркого солнечного света. Послышался тихий перезвон колоколов, а потом сквозь их вибрирующее многоголосое эхо веселым пробуждающим напевом прорвались звуки торжествующей жизни, попеременно то приближаясь к Федору, то отдаляясь от него в неизвестную даль. Сначала веселым щебетанием птиц и тихим шелестом листвы напомнил о себе лес, где-то рядом, казалось, что на расстоянии вытянутой руки, нежно зашуршал травами луг, а затем раздались звуки звонкой водной капели ручейка, прорвавшегося через гладкие валуны у подножья горы. Федор осторожно приподнял веки и в неустойчивом переливчатом дрожании воздуха заметил маленькие туманные фигуры в золотисто-белых одеяниях, что медленно двигались издалека по направлению к нему, но почему-то не приближались. Он в нетерпении пересел на колени и вытянул вперед шею, чтоб лучше разглядеть их, но в обход всех законов природы, четко увидел лишь глаза незнакомцев. Тогда он подскочил на ноги и вынужден был завертеться на месте, потому что белые фигуры в один миг окружили его со всех сторон, слившись своим сиянием в полый цилиндр света вокруг него. Федор сосредоточился и стал вглядываться в этот белый свет, пытаясь рассмотреть их лица, а увидел лишь глаза, которые так внимательно смотрели на него, будто заглядывали сквозь бренную его оболочку в самую глубину сознания. По старой привычке немедленно дать достойный отпор чужой насмешке, Федор уже открыл рот, чтоб высказать свой протест такому бесцеремонному вмешательству в его личное пространство, как вдруг какая-то неясная мысль вклинилась в его сознание и помешала ему. Он внезапно поперхнулся и вместо обвинительных слов растерянно прошептал:

– Э-э, здрасте вам. –

Кольцо света вздрогнуло от звука его голоса, потускнело и круговой волной откатилось к узкой полосе далекого горизонта, по пути вбирая в себя и свет его мира.

– Эй, куда!? – Потянулся рукой за ним Федор, чувствуя, как силы вслед за светом покидают его, и он беспомощно падает на ватную перину некой пустоты, сквозь которую далеким эхом звучат чьи-то голоса, заставляя его напряженно вслушиваться в их аукающую тарабарщину:

– Он чист, но слаб духом, ду-хом. Я сомнева-а-юсь. -

– О-ни вы-бра-ли его из-нача-льно-о. … была при-чи-и-на. –

– о-о…, вы-чис-лил его-о-о и-и, -ез, слабо-о-о…, -бьется свое-е-го-о. –

– -о-од один, -ить в курс дела. –

– о…, е…, и…, беззак-о-о-онники не-е –а-а-ют -и-их оши-и-бок. -ди-и о-о…льных. –

– Береги-и-и …о-о. Б-о-ог -о-о-мощь. –

Глава 3.

За стеной, в соседней квартире, пронзительно затрезвонил будильник. Федор проснулся, не открывая глаз, сел и спустил босые ноги на пол. Вслепую нашарил тапочки, сладко зевнул и, потягиваясь на ходу, побрел на кухню. На пороге остановился, удовлетворительно кивнул настенным часам, включил маленький переносной телевизор на холодильнике и поставил чайник на плиту.