Беззаконники

– А-а, Ирин, пустое, потом как-нибудь, не до этого сейчас. Ты, знаешь что, в любом случае позвони. Пошел я. Тьфу, чуть не забыл, я в отпуск со следующей недели иду, так ты спроси у Толика насчет охотничьего домика – я просил его договориться со своим руководством. Ладно? Все, пока. –

Он быстро выскочил во двор и подбежал к подъезду у центральной арки дома, над которой размещалась квартира Саши. Мельком осмотрел окна и, не найдя в них ничего подозрительного, поднялся на второй этаж. Несколько раз продолжительно позвонил у входной двери, но никто ему не открыл. Он уже собрался уходить, как услышал за дверью какой-то странный звук. Насторожившись, подошел к двери вплотную и долго прислушивался, надеясь услышать этот звук еще раз, но он не повторился.

– Показалось. Наверное, у соседей музыку слушают. Пойду я. – Неуверенно сделал пару шагов вниз по лестнице, как звуки повторились и стереозвучанием отозвались у него в голове, вызвав волну когда-то пережитых эмоций. Федор в замешательстве остановился, осторожно, не разворачиваясь, чтобы не производить лишнего шума, вернулся в исходное положение, тесно прилепился щекой к дерматиновой обивке двери и замер, сосредоточив свое внимание в одном направлении. Из-за двери послышался неразборчивый напевный диалог невидимых собеседников, приглушенный каким-то шелестом.

– «Странно, – подумал Федор, – как будто лес шумит». – Он недоуменно пожал плечами и растерянно обернулся к окну подъезда в поиске источника шума, но оно оказалось закрытым.

– «Странно. И говорят, как будто поют, только музыки не слышно.» – Еще раз пожал плечами и решил плотнее притиснуться к двери в надежде уловить хотя бы смысл беседы, но громкий скрип открываемой двери за его спиной вспугнул его и он резко отскочил в сторону лестницы.

– Ай-я-яй, Федор, и когда ты остепенишься? – Остановил его знакомый с детства строгий голос его школьной учительницы по физике.

– Ой, это вы, Алла Андреевна? Добрый день, очень рад вас видеть. – Потупив глаза и переминаясь от смущения с ноги на ногу, Федор виновато улыбнулся пожилой женщине, которая наигранно строго смотрела на него поверх очков.

– Так я и поверила в твою радость. – Иронично хмыкнула учительница и поправила пальцем очки. – Все детство меня десятой дорогой обходили. –

– Ну, это когда было, Алла Андреевна! Тогда у нас другие статусы были, положение обязывало и разные другие, известные вам, причины. – При воспоминании о прошлых своих похождениях и священном трепете перед непоколебимой натурой строгой физички Федор улыбнулся уверенней. Ему в голову пришла мысль, что всю правду о прошедших событиях, если таковая имеется, можно узнать только у этой строгой женщины, и он смело шагнул к ней навстречу.

– Знаю-знаю я ваши причины! Наклонись, в лоб тебя поцелую. Соскучилась ведь. – Учительница ласково потрепала белокурые волосы Федора и тихо приложила сухие губы к его лбу. – Заходи, знаю, что ты от меня ждешь. Не оправдывайся, все понимаю. – Тяжело вздохнула и, взяв Федора за руку как мальчишку, повела в свою гостиную. – Садись здесь, – указала на массивный стул с высокой спинкой возле круглого стола под кружевной скатертью, – поговорим, и заодно почаевничаешь со мной, – вытащила из старинного буфета чашку и поставила перед ним. – Ирка, поди, уже небылиц наговорила? –

– Не без того. – Вздохнул Федор.

– Варенье бери, что ты пустой чай хлебаешь? Клубничное, как ты любишь. – Старушка допила свой чай и, опершись грудью на сложенные на столе руки, грустно покачала головой. – Молния то была, потому, как стекло оплавлено, а не разбито, и шума никакого не было, только глухой хлопок. Я ведь чутко сплю, а чаще просто лежу и в темное окно пялюсь от нечего делать. Бессонница мучает. А тогда и вовсе заснуть никакой возможности не было, так гремело. Я еще подумала, закрыла ли Саша окна? Она ведь замкнутого пространства не переносит с детства, при любой возможности форточки везде открывает. Вот и случилось. Беда, конечно, но я думаю, что выздоровеет она. Повреждений нет, а сознание она от пережитого шока потеряла. Но это не мне решать, врачи без нас разберутся. Меня другой вопрос мучает сейчас. Вот не поверишь, я, как увидела ее в беспамятстве, так сразу другой случай вспомнила, а как вспомнила, так и застряла на нем, никак отделаться не могу. За девять месяцев до рождения Саши в их квартиру тоже молния залетала, но тогда без жертв и повреждений обошлось. Мы еще с Пашей смеялись, что не бывает худа без добра, а у Любаши на этой почве нервный сдвиг произошел. Они ведь долго без детей мучились, а после молнии Любаша ровно через девять месяцев, день в день, понесла. Такое вот, Феденька, совпадение. Ерунда, конечно, а из головы никак не идет. –

– Хм, а Санька никогда нам об этом не рассказывала. –

– Как же, она расскажет! Ее бабы наши за то и недолюбливают, что лишнего слова от нее не дождешься. –

– А о чем с ними говорить, Алла Андреевна? Одни сплетни на уме. Скажешь им одно, а чрез пару дней такое о себе узнаешь, что в страшном сне не приснится! –