Беззаконные края

Передав с трудом оторвавшему от Яны взгляд продавцу привет от железнодорожного деда, я начал выкладывать на прилавок все, что определил на продажу. Товар продавец разглядывал с куда меньшим интересом, чем Яну, поэтому моя надежда на нормальную цену еще немного окрепла. Парень что-то прикидывал, перебирая наши трофеи и раскладывая их в кучки «по интересам»: обувь к обуви, одежду к одежде, оружие – отдельно, что-то считал в уме, шевеля губами. Потом озвучил цену. Почти, кстати, приличную, я думал, еще меньше даст. Поторговался малость, не без того, особенно за оружие. Оба выложенных мною на прилавок автомата и ручной пулемет выглядели куда солиднее любого ствола из стоявших в магазинной оружейной пирамиде. В общем, паренек, поощряемый Янкиными улыбками и загадочными взглядами из-под челки, денег добавил. Ударили по рукам. Проданные нами стволы тут же заняли место в пирамиде, а все остальное парень шустро рассортировал по ящикам под прилавком.

– Сначала отмоют и отстирают, а уж потом на продажу выставят, – пояснил он, заметив непонимание в моем взгляде.

Надо же, и впрямь вполне приличный лабаз. В половине из тех, что я в последние годы видел, ничем подобным даже заморачиваться не стали бы, просто положили бы на полки как есть. А уж если нужно постирать что, так пусть покупатель сам и озаботится.

Уже прощаясь, паренек робко поинтересовался у Яны, где мы остановились. Услышав в ответ, что меньше чем через три часа мы поездом отбываем в Киров… В общем, нецензурный синоним слова «обманули» у него на лице крупными буквами нарисовался. Выглядел он настолько несчастным, что Янка великодушно перегнулась через прилавок и звонко чмокнула его в щеку. Не скажу, что парня совсем отпустило, но щенячья тоска из взгляда ушла.

– Будете в наших краях еще – заходите.

– Непременно, – заверили мы его хором.

Когда же я последний раз чувствовал себя настолько расслабленно и спокойно? Даже и не знаю. Но точно до того дня, как госпожа Президент Соединенных Штатов, видимо окончательно спятив, отдала приказ, стоивший жизни большей половине человечества. После этого существовать пришлось в постоянном режиме туго взведенной пружины, готовой в любое мгновение распрямиться. А тут, в мягком кресле, под негромкий лязг сцепок и ритмичный перестук колес… Едва ли не в первый раз за многие годы я вдруг почувствовал себя почти в безопасности. И не поверите, уснул! Спал как младенец, не исключаю даже, что похрапывал, откинувшись на обтянутую темно-синим матерчатым чехлом спинку кресла. Будто и не было этих безумных, кровавых восьми лет. Будто на дворе все еще две тысячи шестнадцатый и я на «Сапсане» качу из Москвы в Питер. А потом – Старопетровск, собеседование в «Стрижах», тренировочная база в Лебяжьем… Как давно все это было! Так давно, что уже почти неправда…

– Подъезжаем.

Кто-то осторожно прикоснулся к моему плечу.

– А? Что? – вскидываюсь я.

– Подъезжаем, – терпеливо повторяет паренек-проводник, что вчера поздним вечером принимал у нас на входе в вагон билеты.

– Ага, понял, спасибо. – Я, не вставая с кресла, потягиваюсь и протираю глаза.

– Вы ведь не местные? – зачем-то интересуется проводник.

– Нет, – подтверждаю я его догадку. – По делу к вам. А что?

– Ну, просто теперь порядок въезда слегка изменился. Как выйдете из вагона, идите вдоль красной линии к посту контроля. По зеленой лучше не суйтесь, там только для наших, зарегистрированных.

Ничего себе, тут уже и таможня с «зеленым коридором» появилась! Нет, точно, давно нужно было в Вятку перебраться! Все тянул, все ждал чего-то… С другой стороны – вот и дождался.

– А «зарегистрированные» – это как?

Наниматели мои тоже проснулись и за диалогом нашим наблюдают пусть и молча, но с явным интересом.

– Это вот так, – парень с улыбкой достает из внутреннего кармана своей железнодорожной куртки…

Твою-то маман! Да быть не может! В руках парня – светло-серая пластиковая карта с магнитной полосой, вроде довоенных банковских. Разве что вместо логотипа банка – цветная фотография владельца. Кроме фото, на пластике выпуклые буквы фамилии, имени, отчества и шестнадцатизначная цифирь кода. Офигеть не встать! Всерьез ребята тут живут, такого я даже в Ярославле не видел!

А с другой стороны, если вдуматься… Не так уж тут все и сложно. До войны кредитные и дебетовые карты каждое крупное отделение практически любого банка могло выпускать. Было бы оборудование и болванки-заготовки. А уж какой именно рисунок на поверхности карты будет – не все ли равно. Тут, похоже, настроили специальный принтер фотографии граждан печатать. А что? Вполне приличный паспорт выходит, вроде бы уже с начала двухтысячных, если не с середины девяностых, такие вот паспорта-«кредитки» у молдаван были, что в Россию на заработки приезжали. И ничего, работала система.

– Да уж, – уважительно тяну я, разглядывая пластиковый «мандат». – Все серьезно. Понял, спасибо за совет, так и сделаем.