Безжалостная Империя (ЛП)

– У меня есть и то, и другое. – Он достаёт несколько экземпляров с полки нового выпуска. – Я развлекаюсь и читаю книги.

– Нет, ты не делаешь этого.

– Разве я только что не доказал это в клубе, Бабочка?

Ранен.

– Ты все ещё ботаник, Коул.

– Ты все ещё находишь это горячим. Я знаю, что ты смотришь на меня, когда я читаю. – Он подмигивает. – Я тоже наблюдаю за тобой, когда читаю. Особенно в бассейне.

– Извращенец.

– Я думаю, что мы уже установили это. Но и ты тоже.

– Я не такая.

– Да, для меня.

– Я сказала, что это не так.

Ладно, так что, может быть, я немного понаблюдаю за ним. Ладно, как только у меня будет возможность. Теперь, когда мы живём под одной крышей, я не могу отвести от него глаз, даже если попытаюсь.

Он проводит пальцами по книгам, переходя от одного ряда к другому, и я сглатываю, вспоминая те же самые длинные пальцы внутри меня не так давно.

Я следую за ним, как потерявшийся щенок, не в силах оторвать глаз от его руки.

– Что-то вспоминаешь?

Он ухмыляется мне.

– Нет.

Я смотрю на противоположную полку.

– Что я сказал об этом слове?

– Что ты собираешься с этим делать? – Я кладу руку на бедро. – Трахнешь меня посреди книжного магазина?

Он крадётся ко мне и, прежде чем я успеваю опомниться, обхватывает мой затылок рукой. Он толкает меня, пока я не упираюсь спиной в полку, а затем хлопает свободной рукой по моей голове. Его губы медленно двигаются вперёд, пока они не оказываются на расстоянии вдоха от моих, как будто он собирается поцеловать меня.

– Ты думаешь, я бы этого не сделал?

– К-Коул, остановись.

Я осматриваю наше окружение, моё сердце учащённо бьётся.

– Не испытывай меня, Сильвер. Я едва могу держать свои грёбаные руки подальше от тебя на публике.

– Сильвер и Коул сидят на дереве, П-О-Ц-Е-Л-У-Й!

Ронан появляется перед нами с огромной ухмылкой, хватая Ксана за плечо.

Я отстраняюсь от Коула, мои щеки пылают.

– Конечно. – Ксандер встаёт, между нами. – Продолжайте. Нам даже не нужен попкорн.

– Здесь нечего продолжать. – Говорю я холодным тоном.

Мама говорит, что даже если тебя поймают, веди себя так, как будто ты не сделал ничего плохого.

– Да, точно, королева сук, - фыркает Ксандер.

– Merde! – Дерьмо! - Лицо Ронана вытягивается. – Значит ли это, что мы больше не можем видеть твои сиськи?

– Не упоминай о них снова, или жизнь, какой ты её знаешь, закончится, Астор. – Лицо и голос Коула остаются спокойными, но в его глазах ясно читается угроза. – Ты тоже, рыцарь.

– Я знал, что ты ревнивый тип, – усмехается Ксан, показывая ямочки на щеках.

– Ты знал? – Ронан бьёт его по плечу.

– Я подозревал, что они делали детей в твоём доме прошлой ночью.

Моё лицо горит.

– Мы не делали!

– Да, ты делала. – Ксандер шевелит бровями. – Эйдену пришлось помочь отвезти тебя домой после одного из сеансов Коула.

– Под моей чёртовой крышей, и всё же я узнаю последним? Опять? – Ронан говорит драматическим голосом. – Я снова чувствую себя обделённым. Теперь мне нужно встретиться со своим психотерапевтом. Вы собираетесь оплатить его счёт или взять на себя ответственность за эмоциональный ущерб? А? Вот что я подумал. Почему я всегда остаюсь в стороне от крутых вещей, merde - дерьмо?

– Это не то, чем кажется.

Я пытаюсь сохранять внешнее спокойствие, но я в ловушке, из которой нет выхода.

Коул небрежно прижимает к себе свои книги в мягкой обложке.

– Так и есть.

– Коул!

Я свирепо смотрю на него.

– Я так и знал. – Ксан протягивает руку Ронану. – Дай мне мою сотню.

– Подожди. – Ронан смотрит, между нами. – Вы что, трахаетесь? Потому что это единственное, на что я ставлю.

– Нет!

Я кричу.

– Да. Каждую ночь, - говорит Коул холодным тоном.

– Трахните меня. – Ксан показывает свои ямочки на щеках. – Пусть будет двести, Рон.

– Ты получаешь пять, mon ami - мой друг. Это дерьмо интересное. – Ронан усмехается. – Так ты, типа, делаешь это под крышей своих родителей ночью? Или в душе? Вы открыты для секса втроём?

Крик рвётся на свободу, но я сдерживаю его внутри и проношусь мимо них. Ронан кричит мне за спиной, что он здесь только для того, чтобы купить своей матери новую книгу, и не будет нас беспокоить, но я его не слышу.

Только когда я оказываюсь перед джипом Коула, я понимаю, что у меня нет моей долбаной машины, потому что этот придурок отослал е      .

Он идёт сразу за мной, и как только он открывает дверь, я забираюсь внутрь, скрестив руки на груди и раздувая ноздри.

– Из-за чего ты так взъелась? – Небрежно спрашивает он, сев за руль.

– Ты ведёшь себя так, как будто не знаешь? Какого черта ты рассказал Ксандеру и Ронану о... о… Сам знаешь!

– Нас. Это называется «мы». – Его голос становится резким. – И они, по крайней мере, должны знать, что ты принадлежишь мне. Не похоже, что они кому-нибудь расскажут.

– Нет никаких нас, Коул. Перестань обманывать себя.

Он наклоняет своё тело в мою сторону, и я откидываюсь на сиденье, ожидая, что он что—то сделает - не знаю, что, но он не может поцеловать меня здесь, где все могут нас видеть.

Вместо того чтобы прикоснуться ко мне, он пристёгивает меня ремнём безопасности.