Безжалостная страсть (ЛП)

Сани вышагивает перед большим столом, за которым две медсестры срочно отвечают на звонки, помогая всем, кто стоит в очереди. Десятки людей сидят в зоне ожидания, больные, истекающие кровью и жалующиеся, пока врачи и медсестры вызывают их одного за другим.

— Эй, Сани, — окликаю я его, подходя ближе, и вижу ярость в его глазах. Все его лицо покраснело, а широкая мускулистая фигура продолжает вышагивать.

— Тебе нужно навестить Фейт. Посмотри, что этот монстр сделал с ней. — Сани практически трясется от ярости.

— Где она? — Спрашиваю я.

Он дает мне номер ее палаты. Я поднимаюсь на лифте на этаж, где в одноместной больничной палате покоится Фейт. У моей самой популярной актрисы на голове повязка, а нога поднята в гипсе, который распространяется от верхней части бедра до стопы. Больничный халат не скрывает синяков от отпечатков пальцев и других следов на ее руках.

Мое сердце разрывается, когда я тихонько стучу в дверь. Она улыбается мне, но в ее глазах читается усталость. Это еще одно напоминание о том, что я не появляюсь, когда люди нуждаются во мне. Еще одно напоминание о том, до чего я подведу Джо, если мы будем воспринимать вещи глубже, чем они есть.

Я тяжело вздохнул и подошел к ее кровати.

— Привет, малышка. Что случилось?

Ее лицо опухло, и мне невыносимо смотреть на него. Поэтому я сосредоточиваюсь на аппаратах позади нее.

— Вчера вечером я выходила из клуба, и какие-то парни поймали меня на парковке. Они сказали, что им нужна моя машина, но я отдала им ключи, и это все равно произошло.

— Черт. Они? Сколько нужно парней, чтобы напасть на тридцатилетнюю…

Она прервала меня.

— Не произноси мой возраст вслух, Лука. Это становится слишком реальным, и мне придется перестать в пятый раз говорить, что мне исполняется двадцать пять.

— Мне жаль.

— Лука, не извиняйся. Ты не топтался по моей ноге, словно пытался убить самого большого в мире паука.

Я качаю головой, гнев бурлит в глубине души.

— Как ты смеешься над этим?

Ее плечи медленно поднимаются и опускаются.

— Думаю, это смесь между моим нездоровым чувством юмора и обезболивающими. Я не хочу впутывать вас, ребята, и, знаешь… семью тоже.

Она поставила кавычки к слову «семья».

— Я понятия не имею, о чем ты говоришь.

Фейт поворачивается ко мне лицом, резко наклоняя голову в сторону.

— Не притворяйся, будто ты, Джина и Сани не работаете на мафию. Я достаточно насмотрелась за последние восемь лет, работая на вас, ребята. Послушайте, я хотела поговорить с вами только потому, что один из парней сказал, что если я не буду работать на Вито, то не буду работать ни на кого. А потом они сделали со мной это дерьмо. Ты можешь притворяться, что вы с Сани не парни мафии, но Вито хвастается своей принадлежностью, как будто его не могут посадить за то дерьмо, которое он делает.

— Он заплатит за это. Ты поговорила с полицией? — Спрашиваю я.

— Конечно, поговорила. Но что они собираются делать? Я не смогла дать точное описание парней, которые это сделали, и им понадобится время, чтобы собрать записи с камер наблюдения в клубе. Я хотела сказать вам с Сани, чтобы вы заставили Вито заплатить, но также, чтобы вы передали другим актрисам, чтобы они были в курсе.

В голове сразу всплывает Джозефин. Мало того, что она помогает мне снимать фильм для этого проклятого федерального агента, так теперь еще и Вито нападает на моих людей. Этому должен быть положен конец. Я не позволю ей пострадать.

Я благодарю Фейт, выхожу из комнаты и направляюсь к входу в отделение неотложной помощи больницы, где все еще находится Сани.

— Пошли, — рычу я.

Мы выходим из больницы, и я достаю телефон, чтобы набрать номер солдата семьи Марзано, который может встретить нас в клубе Вито Дакосты. «Трипс» — это сисястый бар на окраине города, который одновременно является борделем и порно-студией. Я ни за что не пойду туда один с горячим нравом Сани.

Парковка клуба пуста, когда мы подъезжаем, за нами следуют еще три машины. У нас есть подкрепление, и мы врываемся внутрь клуба в середине дня. Разноцветные огни кружатся вокруг клуба, как будто сейчас полночь. Три подиума делят большое помещение на три части, у левой стены стоит длинная барная стойка.

Группа из трех парней сидит за барной стойкой и смеется между собой, в то время как две танцовщицы, одетые в стринги, неловко раскачиваются на шестах перед пустыми местами в конце подиума. Грязный черный ковер под нашими ногами имеет синие и фиолетовые завихрения, напоминая мне дорожку для боулинга. Здесь воняет сигаретами, сигарами и пивом. Я не могу не заметить громкие стоны, доносящиеся откуда-то из-за сцены.

— Кто из вас, ублюдков, любит бить женщин? — Рявкает Сани.

Я хочу удержать его, но он, помимо своей физической силы, еще и наливается яростью. Он не из тех парней, чьи мышцы бесполезны. Он заставляет их работать. Хотя обычно я бы посоветовал ему отсидеться, потому что дома племянники и племянницы, я знаю, что он этого не сделает. Ему так же, как и мне, отвратительны люди, которые обижают тех, кто не может за себя постоять.