Безжалостное правление

Она вскрикивает, заливая мой рот своими соками. Я впитываю каждую каплю ее удовольствия, даже когда ее оргазм затихает, осыпая нежными поцелуями все вокруг, кроме ее клитора, который слишком чувствителен, чтобы испытывать еще какие-либо ощущения.

Когда она насытилась и едва может двигаться самостоятельно, я поднимаю ее на руки и набираю ванну. Она улыбается мне и прижимается к моей груди, прежде чем я опускаю нас обоих в теплую воду.

Это единственное в мире доказательство того, что она принадлежит мне.

40

Лиза

Я просыпаюсь от звука… тишины. Ни привычного рева московского транспорта, ни далеких сирен, ни городского шума. Только тишина и покой, и равномерное вздымание и опускание груди Романа с каждым его легким вздохом.

Пользуясь моментом, я впиваюсь в него взглядом. Его суровые черты смягчены сном, темные волосы спадают на лоб, и он выглядит моложе своих тридцати восьми лет.

Господи, смотреть на него так — ошибка, потому что это вызывает неправильные чувства. Желание — это одно, но нежность, проникающая в мою грудь, опасна. Он будит во мне что-то такое, что я не могу позволить себе выпустить на волю — не с тем тугим канатом, по которому я сейчас иду в своей жизни.

Два дня прошли в сплошном домашнем блаженстве. Мы просыпались поздно, занимались сексом, ели, занимались еще сексом, а потом пытались быть нормальными людьми, которые занимаются другими вещами, кроме секса. Мы вместе наслаждались сауной, делая перерыв, когда нам становилось слишком жарко, чтобы поваляться в снегу, прежде чем вернуться в дом. Он научил меня играть в "Джин Рамми", и мне удалось обыграть его дважды. Он развел на улице костер, и мы, свернувшись калачиком, смотрели на ночные звезды. Я научила его свистеть и познакомила с романами 90-х. Я знаю, что мы не можем спрятаться здесь навсегда, но я отчаянно хочу этого.

Как будто Роман чувствует мое внутреннее смятение, он открывает глаза и одаривает меня знающей улыбкой.

— Доброе утро, milaya.

Его мускулистая рука обхватывает меня, и он прижимает меня к своей груди, просовывая руку под подол моей рубашки для сна, чтобы потискать мою голую попку.

— И тебе доброго утра. — Я хихикаю.

— Зачем ты потрудилась одеться? — пробормотал он мне в волосы. — Ты же знаешь, что я просто сразу сниму это.

Я вздыхаю.

— Я планировала проснуться пораньше и приготовить тебе завтрак. Видимо, этого не произошло.

По правде говоря, я также хотела проверить свои недавние сделки, но этим утром я не могла заставить себя встать с постели. Не тогда, когда Роман в ней, прижимается ко мне, его руки и запах повсюду.

— Тебе нужно было поспать. Прошлой ночью я тебя сильно отвлекал. — Он опускает поцелуй на мой лоб. — Я думал, ты не умеешь готовить.

— Завтрак вряд ли можно считать готовкой. Я могу приготовить яичницу и тосты. Может быть, когда-нибудь я даже возьму уроки кулинарии.

Он ласкает мою щеку и шепчет мне на ухо:

— Я научу тебя.

Его слова зажигают в моем сердце огонек надежды, искушая меня поверить, хотя бы на секунду, что у нас может быть что-то настоящее. Но я знаю, что лучше.

Мы не будем проводить вместе ленивые выходные, когда он учит меня готовить, или уютные вечера за просмотром фильмов у камина. В конце концов, он останется лишь горько-сладким воспоминанием о том, что могло бы быть, если бы моя жизнь сложилась иначе.

Дыхание Романа становится рваным, когда он крепко обхватывает мою талию и упирается своей эрекцией в мой живот. Его хватка становится еще крепче, когда он яростно целует меня. Глубоко. Безжалостно.

Я запускаю пальцы в его волосы и скольжу ими по его шее, вызывая у него глубокий мужской стон. Этот звук, такой мощный и необработанный, я хочу слышать снова и снова.

— Тебе больно? — спрашивает он грубым шепотом.

Я прикусываю губу.

— Но я все еще хочу этого.

— Хорошая девочка, — рычит он, и мой живот замирает от желания. — Как насчет того, чтобы ты оказалась сверху и контролировала ситуацию. Бери от меня столько или меньше, сколько тебе нужно.

Я киваю и поднимаюсь, снимая футболку через голову и бросая ее в угол комнаты. Его глаза, голодные и напряженные, следят за контурами моего тела, когда я сажусь на него. Его ладони проводят по моим бедрам, плотно прижимая меня к своей эрекции.

Мы не пользовались презервативами, и я не хочу начинать сейчас. Может быть, я сошла с ума, но я верю, когда он говорит, что чист, что я единственная женщина, с которой он был без защиты.

Его зрачки расширяются в глубоких карих радужках, когда он обхватывает мои бедра, плотно притягивая меня к себе. Мои ноги раздвигаются шире по обе стороны от него, когда я наклоняюсь и сокращаю оставшееся между нами расстояние.

— Ты позволишь мне все контролировать? — Я прижимаю обе руки к его твердой груди, покрытой чернилами.

Глаза Романа удивленно расширяются, а затем на его лице появляется широкая улыбка.

— Давай. Я буду лежать и наслаждаться поездкой. Это твое шоу. — Чтобы доказать свою точку зрения, он сгибает руки в локтях и опускает голову.