Безжалостное правление

— Ты даже не понимаешь, насколько ты отвратителен, — задыхаюсь я. — Мне все равно, что ты сделаешь, и согласятся ли мои родители. Я не выйду за тебя замуж, и моя сестра тоже.

Он пыхтит, на его лбу выступили капельки пота, когда он снова схватил меня за волосы и заставил посмотреть на него.

— Слушай внимательно, что я скажу дальше. Ты забудешь о Романе. Он все равно будет мертв до рассвета.

Ужас охватывает меня, но я отказываюсь показывать Анатолию, как сильно ранит его угроза. Может быть, он лжет, просто говорит это, чтобы напугать меня. Роман будет осторожен, он обещал.

— Ты закроешь свой поганый рот и выйдешь за меня замуж, как и планировалось. Я не стану посмешищем Москвы, отвергнутым такой тупой сукой, как ты. Хотя я знаю, что ты лживая и коварная шлюха, ты мне полезна. По крайней мере, на данный момент.

Я зажимаю рот. Не знаю, чем я могу быть полезна, но спорить бессмысленно. По какой-то причине я все еще ценна для него. Когда я перестану быть полезной, я стану мертвой женщиной. И если с этим я могу смириться, то с тем, что не попыталась остаться в живых ради других — Романа, Софии, даже Киры и Максима, — не могу.

— Я сделаю то, что ты хочешь. Я выйду за тебя замуж и стану такой, какой ты хочешь меня видеть, но ты должен пообещать, что отпустишь Софию невредимой.

— Невредимой? Ну, это зависит от тебя. Я не даю никаких обещаний. Но отпустить ее? К сожалению, я не могу этого сделать.

Паника сжимает дыхание: что бы ни случилось дальше, ничего хорошего не будет.

— Я никогда не собирался жениться на Софие, это был лишь легкий способ контролировать тебя. За Софию уже все решено. — Он обнажает зубы в уродливой улыбке, и мое сердце учащенно забилось. — К концу года обе дочери Ивановых будут выданы замуж. С благословения твоего отца, разумеется.

— О чем ты, черт возьми, говоришь? — Ненависть в моем голосе ощутима.

— Я говорю о Сергее Жукове. Он очень привязался к твоей сестре, любит молодых и чистых. По крайней мере, одна из сестер Ивановых знает, как держать ноги на замке.

С кривой усмешкой он отводит руку назад и бьет меня по лицу. Моя голова откидывается назад, из носа течет кровь.

— Лучше бы твоя задница осталась нетронутой — это все, что я могу сказать.

Все сдерживаемые эмоции последних двух лет вырываются наружу. Я кричу, бью его когтями и выплескиваю всю ярость, кипящую во мне.

Он хватает меня, его рука сжимается вокруг моего горла, угрожая перекрыть мне доступ воздуха.

Ужас поглощает меня. Я борюсь за свой следующий вдох, воздух вырывается из меня короткими, отчаянными глотками.

— Слушай, ты, гребаная сука. — Плевок летит из его рта на мое лицо. — Ты выйдешь за меня, а София — за Сергея. Мы будем самой могущественной братией в Европе, объединенной кровью.

Ужас застыл в моих жилах. Это был его план с самого начала. Я всегда была пешкой, средством достижения цели. Но втянуть в это Софию… И Романа.

О Боже, Роман.

Анатолий наконец отпускает меня, и я втягиваю воздух в легкие, пытаясь привести голову в порядок.

Сергей Жуков. Что за больное чудовище хочет жениться на подростке? И что за больные люди занимаются торговлей людьми? Несмотря ни на что, я должна найти способ освободить сестру, даже если для этого придется пожертвовать собой.

— Ты заблуждаешься, если думаешь, что этот план сработает. Если с Романом что-нибудь случится, на тебя ополчится весь Синдикат Белова. Мне все равно, с кем ты ведешь дела — не стоит с ними связываться. Ты выбиваешься из сил.

— Синдикат Белова перестанет существовать через несколько часов, — шипит он мне в ухо. — Завтра к этому времени все важные люди будут мертвы.

Опустошение пронзает меня. Я могу только надеяться, что он говорит это, чтобы напугать меня, потому что мысль о мире без Романа, а возможно, и Киры с Максимом, просто невыносима. Я должна найти способ предупредить их, но не знаю, как. Единственное, что можно сказать наверняка, — это то, что мне нужно оставаться живой и бдительной, чтобы не пропустить ни одной возможности.

Он снова прижимается ко мне, его руки скользят вверх и вниз по бокам моего тела, заставляя кожу покрываться мурашками. Я закрываю глаза и пытаюсь отгородиться от его прикосновений, как делала каждый раз, когда он прижимался ко мне. Я уже где-то далеко, когда меня возвращает к реальности внезапный звонок его телефона.

— Черт, — прохрипел он себе под нос.

Тяжело дыша, он отстраняется от меня и отвечает на звонок, его эрекция все еще крепко прижата к моей заднице. Что бы он ни услышал на другом конце линии, он встает и берет меня за волосы.

— Возьми себя в руки, — рявкает он. — Мы уходим. — Он засовывает пистолет, который дал мне Роман, в заднюю часть брюк. — И запомни: не будешь вести себя хорошо, и твоя сестра заплатит. Все просто. Понятно?

Я киваю.

Никогда в жизни я не чувствовала себя такой беспомощной.

46

Роман

— По сравнению с этим местом наш офис выглядит как Букингемский дворец, — бормочу я, когда мы проезжаем мимо штаб-квартиры Братства Жукова — заброшенного магазина на окраине Петербурга.