Безжалостность твоей любви (СИ)

Браслет потух. Красные цифры просто исчезли и я задержала дыхание, когда не заметила долгожданного взрыва. Моё сердце, казалось, замерло внутри себя, а глаза ещё долго пытались выяснить причину такого поворота событий.

Мне не верилось в это. У меня не хватало дыхания, поэтому даже Гарри не удалось удержать меня в своих руках. Я просто упала. Слёзы текли по щекам, а губы в судорожном вдохе пытались продолжать осуществлять необходимое дыхание.

Не могу. Боже мой, это такой кошмар! Принять свою смерть, поверить в неё, а затем просто... Увидеть, что ничего не случилось.

- Стеф! – родной голос слышится так близко, я даже мгновенно ощущаю тёплые объятия на своём теле. – Ничего не случилось! Стефани, мы живы, ты видишь? Чёрт возьми, мы живы, Стеф!

Эта такая радость. Она ослепляет, она вводит в какой-то транс, из которого я просто не могла выйти. Встревоженный взгляд до сих пор проходится по внешнему виду мрачного браслета, а недоумение совершенно не перестаёт отображаться по всему выражению моего лица.

Я не понимаю. Я пытаюсь принять для себя какую-то правду, но счастливые крики Гарри даже не позволяют мне найти хоть какую-нибудь долю нужной мне концентрации.

Теряюсь. Смотрю на браслет и путаюсь во всём, что происходит. Сердце так хочет верить в лучшее. Сердце так хочет принять этот шанс и окунуть всю свою поверхность в счастье, но шокированный разум так и не позволяет этого сделать. Я не могу найти нужного подтверждения. У меня совсем не получается принять объяснимую для себя причину произошедшего.

- У меня вышло, – этот голос. Я едва двигаюсь, когда слышу знакомые интонации. Внутри всё пересыхает и даже сам Гарри в полной обескураженности оборачивается назад. – У меня всё получилось.

Я долго смотрю перед собой. Мне удаётся заметить едва живого Луи Томлинсона и, не смотря на свои сильные ранения, он прижимает дрожащие руки к раненому животу и смотрит прямо в мои глаза. Он улыбается. Он настолько счастлив прямо сейчас, что это кажется мне каким-то несбыточным сном.

Как этот человек может ещё оставаться в живых? Как он вообще, чёрт возьми, может так радостно улыбаться всего в нескольких шагах от моего тела?

- Это и было, Стеф... – его глаза едва открыты. По лицу течёт алая струйка крови и я замечаю, как Томлинсон с болью сжимает свои окровавленные губы. – Это и было моей целью с самого начала.

Что?

Из меня выбивают воздух окончательно. Я мгновенно теряюсь в собственном сгустке чувств и даже стоящий рядом Гарри не удерживает моего рывка вперёд. Я кидаюсь к полуживому Луи. Я сжимаю свои ледяные пальцы и в непонимании оглядываю всё пространство его парализованного тела, пытаясь так сильно осознать эту правду.

Что он имеет в виду? Что, чёрт побери, он только что сказал?!

Во мне становится ещё больше страха. Дыхание так рвётся наружу, что я дрожу в бешеном импульсе и даже не пытаюсь сдерживать жгучие слёзы в уголках своих глаз.

Я не понимаю. Боже мой, я действительно не понимаю.

- Это ты?.. – тихонько спрашиваю я, прикладывая руку к его бледному лицу. Луи едва дышит, голубые глаза с проблеском счастья приглядываются к моему взгляду. – Это ты сделал?

Я не верю, что взрыва нет. Я до сих пор не могу понять, что вот, ничего не случилось. Что я живу и ещё могу продолжать своё невозможное ранее существование.

Во мне всё так трясётся, что я просто задыхаюсь в этой конвульсии и смотрю перед собой. Я вижу застывшую кровь на лбу Томлинсона. Я вижу шрам, на его разбитой губе. Я вижу эту необъяснимую эйфорию, которой так сильно наполнены его пристальные глаза.

Он спас мне жизнь? В такое так сложно поверить, что я опять захлёбываюсь новым потоком слёз.

- Ты так и не поняла, правда? – вдруг едва слышно говорит Луи. Голос почти не слышен, его губы едва осуществляют необходимые вздохи.

Почти мёртв. Этот человек на грани своей гибели. И я не хочу отпускать его прямо сейчас. Нет... Пожалуйста. Я должна понять! Чёрт! Я должна всё это, в конце концов, окончательно принять!

- Я... я с самого начала всё это продумал, – он едва говорит. Я внимательно прислушиваюсь и продолжаю дрожать, замечая как много крови накапливается на его раненном теле. – Я просто должен был дать ему понять, Стеф... – голос срывается. Говорить слишком сложно, но он не позволяет себе сдаваться. – Я должен был доказать Дэвидсону, что я... Что мне нет никакого дела до твоей жизни. И он поверил мне, Стеф... Он... он поручил мне надеть на тебя этот браслет. И я подменил его. Я всё исправил... Я должен был быть таким ублюдком, понимаешь? Я должен был убить Лиама. Я должен был избивать тебя... Я должен был...

- Должен был притвориться, будто тебе действительно всё равно на жизнь Стефани, — следующие слова договаривает Гарри. Он стоит рядом и я в испуге оборачиваюсь в его сторону.

Моё дыхание так учащается. Зрачки расширяются в искажении безумного удивления и я мгновенно откидываюсь назад, не в силах найти в себе больше сил.

Осознание. Томлинсон всё это делал специально. Убил Пейна, чтобы доказать силу своего бесстрашия. Чтобы оказаться на службе у самого Дэвидсона.