Безжалостные Фейри (ЛП)

Магия струилась по моим венам, переплетаясь так, как я никогда раньше не испытывала. Виноградные лозы хлынули из моих рук, и огонь глубокого синего цвета пронесся по ним пылающей линией ярости. Орион немедленно вытянул руку, вытягивая кислород из воздуха и гася пламя. Я стиснула зубы, желая, чтобы виноградные лозы обвились вокруг него, пока он умело управлялся с воздухом, чтобы держать их подальше. Благодаря чистой решимости мне удалось схватить одной из них его за горло, дернуть назад, так что он рухнул на пол.

Виноградные лозы соскользнули в одно мгновение, когда шок потряс мое сердце и заставил магию умереть волной. Диего со стоном упал, собирая осколки своей разбитой шкатулки и засовывая фотографии в карман.

Орион все еще сжимал дневник, когда сел прямо, потирая затылок. Я осторожно двинулась вперед и присела перед ним на корточки. Горячий комок обжег мое горло, когда я протянула руку и вырвала книгу у него из рук, безмолвно передавая ее позади меня Диего. Я не могла оторвать взгляда от Ориона, когда он, не мигая, уставился на меня.

ФБР снова зашевелилось, приказывая студентам убраться с дороги, пока они продолжали свои поиски.

Уголок рта Ориона приподнялся, а на щеке появилась ямочка.

— Я надеялся, что ты это сделаешь, — сказал он тихим голосом.

Я нахмурилась в замешательстве, не зная, что на это сказать.

— Я только что напала на вас, — сказала я, не веря своим ушам. — Так что жду своего наказания.

Я двинулась, чтобы встать, и он поймал меня за запястье, используя мою движущуюся силу, чтобы помочь себе подняться. Я взглянула на Диего, чтобы посмотреть, все ли с ним в порядке, и могла сказать, что его гордость пострадала больше, чем тело.

Орион внезапно сжал в кулаке короткие кончики моих волос, и я взвизгнула в тревоге, когда он потащил меня вперед и впился клыками в мое горло. Я была слишком медлительна, чтобы среагировать, и моя магия была моментально обездвижена. Он издал дикий звук, когда я обмякла в его объятиях, и глубокая дрожь охватила мои кости.

Люди едва ли даже смотрели в нашу сторону, как будто это было совершенно нормальным явлением. И хотя я уже начинала привыкать к тому, что Калеб кусает Тори за шею, а не за запястье, ничто не могло сравниться с тем, чтобы самой оказаться в пасти зверя.

Диего что-то бормотал себе под нос по-испански, когда вернулся в свою комнату и пинком закрыл дверь.

О, спасибо, приятель.

Рука Ориона крепко обхватила меня за талию, и мои глаза закрылись, когда боль отступила, сменившись чем-то гораздо более восхитительным. И определенно, определенно запретным. Я вцепилась в его руку, и его мышцы напряглись под моими пальцами, вызвав тихий, едва уловимый стон с моих губ. Его укус усилился, и хотя я знала, что он, должно быть, услышал меня, я молилась, чтобы он принял это за стон боли.

Мне это не нравится, мне это не нравится, мне это не нравится.

Если бы я продолжала говорить себе это, это определенно остановило бы искры в моих жилах и головокружение.

Наконец он обнажил клыки, но его рот задержался на моей шее на секунду дольше, чем было необходимо. Его губы прижались к укусу всего на миллисекунду, но я почувствовала это каждой клеточкой своего существа, как будто земля только что ушла у меня из-под ног.

Он отступил назад, и я попыталась осмыслить безумную игру власти, которая только что произошла между нами.

Он вытер уголок рта большим пальцем, и я почувствовала, что он прячет улыбку.

— Не забудь, что в субботу у тебя со мной отработка. Он зашагал прочь, и я не двигалась несколько долгих секунд.

Наконец я обернулась и обнаружила, что коридор пустеет. Последние из ФБР уходили с пустыми руками, но я заметила Франческу, задержавшуюся у выхода, когда она ждала Ориона. Он присоединился к ней, когда они уходили, и я не пропустила, как она потерлась своим плечом о его или собственнически положила руку ему на руку.

Какой-то глубокий животный инстинкт внутри меня заставил мою верхнюю губу изогнуться назад, как будто я собиралась зарычать, как зверь.

Хлопнувшая рядом со мной дверь вырвала меня из этого странного ощущения, и я обнаружила, что Диего вернулся, натягивая темно-зеленую куртку.

— Мы все еще едем в Лаборатории Марса? — проворчал он, поправляя свою шапочку-бини с тяжелой гримасой.

Я почувствовала укол раздражения по отношению к нему за то, что он бросил меня на растерзание Ориону после того, как я подставила ему шею.

— Я справлюсь, — пробормотала я.

Он тяжело вздохнул.