Безжалостные короли

Мы вчетвером сидим молча, обдумывая все, что произошло, пока кто-то не прочищает горло, заставляя меня поднять глаза. Чарльз Каллахан стоит в дверях и наблюдает за происходящим. Я уверен, что мы представляем собой потрясающее зрелище. Мы здесь уже шесть часов, и никто из нас не спал более двадцати четырех часов. Вся наша одежда помята, мои джинсы в грязи и испачканы кровью Жас.

— Звонила Пейтон, — объясняет он. — Сказала, что Жасмин увезли на скорой в больницу. Эта была ближайшей к дому у озера, так что я сделал обоснованное предположение, — он хмурится. — Они сказали, что она не принимает посетителей. Они ничего не говорят мне о ее состоянии, поскольку по закону она уже совершеннолетняя. Кто-нибудь из вас виделся с ней?

Черт. Я не в том настроении, чтобы иметь дело с этим человеком. Не знаю, смогу ли я сейчас скрыть свою ненависть к нему. Я чертовски уверен, что не доверяю ему, особенно в том, что касается жизни Жас. Насколько я знаю, это он виноват, и теперь он здесь, притворяется заботливым отцом, просто чтобы прикрыть свою задницу.

— Как Пейтон узнала? — спрашиваю я.

Чарльз поднимает плечо.

— Тебе следовало бы спросить ее.

— Я все еще был с ней, когда ты позвонил из скорой, — предлагает Рид. — Потом я позвонил Бенту, как только повесил трубку. Пейтон могла легко подслушать наш разговор.

Каллахан кивает Риду, прежде чем снова повернуться ко мне.

— Ну, вот и выяснили. Ты уже видел Жасмин? Ты знаешь, что произошло?

Я пристально смотрю на этого урода, не желая ничего ему рассказывать. Я уверен, что моя забота о его дочери дойдет до моего отца, но на самом деле мне наплевать.

Эйнсли, которая всегда старается быть миротворцем, говорит вместо мен.

— Кингстон был с ней все это время. Он просто пришел сюда, потому что она… отдыхает.

Чарльз поднимает бровь и выжидающе смотрит на меня.

— И в каком она состоянии?

Господи. Полагаю, я могу дать ему достаточно информации, чтобы он от меня отвязался.

Я прочищаю горло.

— Жас была избита и ранена ножом, но сейчас ее состояние стабильно. Они провели экстренную хирургическую операцию и обнаружили, что ее раны не такие серьезные, как они думали изначально. Доктор сказал мне ранее, что она должна быть готова к выписке через неделю или около того. Некоторое время ей будет больно, но с ней все должно быть в порядке.

— Приятно это слышать. Когда вы увидите ее в следующий раз, пожалуйста, скажите ей, что я заходил. Когда она будет готова вернуться домой, просто попросите ее связаться с Фрэнком, и он заберет ее.

Его тон абсолютно лишен эмоций, словно он ничуть не переживает, что его дочь могла умереть сегодня ночью. И не остается незамеченным, что у него нет вопросов о том, кто сотворил это с ней. Хуже всего то, что я ничуть не удивлен его безразличию.

Мне приходится усилием разжать челюсть.

— Вы не останетесь?

— Я не могу. Мне нужно успеть на самолет через несколько часов.

Мои губы сжимаются.

— Подождите… разве вы не были в поездке?

У Чарльза сводит челюсть.

— Не то чтобы я должен перед тобой оправдываться, но это была короткая ночная поездка на встречу с клиентом из Сан-Диего. Сейчас мы с Мэдлин направляемся в Кабо, чтобы немного развеяться. Сообщи Жасмин, что нас не будет несколько недель. Если по возвращении в дом ей понадобится какая-либо медицинская помощь, мисс Уильямс сможет принять необходимые меры.

Ни за что она вернется в это место. Я уже решил, что она будет жить со мной в домике у бассейна. По крайней мере, там у меня есть полная система безопасности, независимая от главного дома. Никто не войдет и не выйдет без моего ведома.

— Я дам ей знать. Счастливо провести отпуск, пока твоя дочь торчит в больнице.

В холодных глазах Чарльза вспыхивает ярость, но затем он меняет выражение лица. Не говоря больше ни слова, он поворачивается на пятках и уходит.

— Черт, а я думала, что наш папа безразличен, — пробормотала Эйнсли. — Я уверена, что он хотя бы притворится, что ему не все равно, если кто-то из нас пострадает.

Я усмехаюсь.

— Без шуток. Эти двое могут потягаться друг с другом за звание самого дерьмового отца десятилетия.

Бентли выдыхает.

— Что ты будешь делать, если она была… если кто-то напал на нее таким образом?

Прошло два года, а он до сих пор не может произнести это слово. Я уверен, что вся эта история вытаскивает на поверхность какое-то болезненное дерьмо.

— Я не знаю, — ну, кроме как выследить этого ублюдка и скормить ему свой член. Наверное, не стоит упоминать об этом на публике, поэтому я держу эту мысль при себе.

Эйнсли берет мою не опухшую руку.

— Будем надеяться, что до этого не дойдет.

Я сопротивляюсь желанию рассмеяться. Я не могу вспомнить, когда в последний раз я испытывал надежду по поводу чего-либо, но я не хочу срываться на чувствах моей сестры.

— Да, будем надеяться.

3. Жас

— Жасмин, офицер ждет, чтобы задать тебе несколько вопросов. Ничего, если я впущу ее?

— Эм… да.

Марика, моя медсестра, назначенная на этот день, высунула голову за дверь и вернулась с брюнеткой в темно-синей форме.

Офицер занимает место рядом с моей кроватью.