Безжалостные обещания (ЛП)

Я не знаю, что чувствовать. Я зол на нее за то, что она ушла. Я хочу задушить ее, и в то же время я хочу прижать ее к себе, держать рядом с собой, чтобы с ней больше никогда не случилось ничего подобного. Я одновременно взбешен ее упрямым отказом позволить мне защитить ее и поражен ее силой. Я видел, как мужчины ломались после меньшего, чем то, что Росси и его люди сделали с ней. Но она все еще жива. Она все еще борется. И как бы я ни был зол, я не могу изменить своих чувств. Но мне нужно убедиться, что никто никогда больше не сможет использовать ее против меня. Что никто не заберет ее и не причинит ей вреда, чтобы добраться до меня. А это значит убедиться, что она никак не может полюбить меня. Что я не смогу полюбить ее. Что здесь нечего разрушать или причинять боль.

Но это значит, что я должен ранить ее сердце. Я должен сломить ее и убедиться, что она боится меня. Я не знаю никакого другого способа помешать этому перерасти во что-то большее.

А потом, позже, как раз перед нашим медовым месяцем.

Это плохая идея. Но я не могу сказать ей нет. Она больше, чем просто зависимость. Больше, чем навязчивая идея.

Она — женщина, которую я люблю. И я не знаю, что с этим делать.

Я хочу любить ее. Но я не хочу быть слабым.

После этого больше ничего нет. Но когда я закрываю дневник, сжимая его в руках, я чувствую, как слезы наполняют мои глаза и текут по щекам. Мой муж любит меня. Это не значит, что все в порядке, но все, что он делал, было целенаправленной попыткой держать меня на расстоянии вытянутой руки, чтобы никто не подумал, что они могут использовать меня, чтобы добраться до него. Чтобы предотвратить именно то, что произошло с Росси. Неудивительно, что он так разозлился на меня за то, что я сбежала, ведь он пошел на все, чтобы предотвратить именно это.

Я прижимаю дневник к груди. Когда Лука вернется домой, я собираюсь сделать именно то, что предложила Ана. Я собираюсь урезонить его. Я собираюсь сказать ему правду и посмотреть, сможем ли мы найти способ спасти наш брак. Сможем ли мы исправить то, что сломали, и двигаться вперед вместе. Потому что теперь я знаю, что мой муж любит меня. И правда в том, от чего я так долго бежала.

Я тоже люблю его.

ЛУКА

Конклав звучит гораздо более загадочно и захватывающе, чем то, чем является собрание на самом деле. На самом деле, это не столько собрание тайного общества, сколько конференц-зал отеля с тремя высокомерными, могущественными мужчинами, их заместителями, за исключением моего, поскольку я оставил Франко на Манхэттене, и достаточной охраной, чтобы создать небольшую армию.

Сам конклав проходит в Бостоне, который считается настолько нейтральным, насколько это возможно, несмотря на наши тесные отношения с ирландцами. Идея заключается в том, что основной конфликт происходит между Братвой и итальянской мафией. Следовательно, Манхэттен является местом надвигающейся войны. Мы перенесли его из этой горячо оспариваемой области в более нейтральное место. Но энергия в комнате совсем не нейтральная.

— Я надеюсь, ты образумился, парень, — ровным голосом произносит Колин, занимая свое место. Рядом с ним находится его старший сын Лиам Макгрегор, принц ирландской мафии и наследник ее руководства. Он симпатичный молодой человек, с волосами скорее медного оттенка, чем огненно-рыжего, и телосложением бойца ММА. Большинству ирландцев нравится драться, так что я не удивлюсь, если он много занимается этим в свободное время.

Русские используют оружие, ирландцы кулаки, а мы, итальянцы, любим использовать свои слова. Во всяком случае, это то, что я слышал в детстве. Но правда в том, что моя дипломатия подходит к концу.

— Мы здесь для того, чтобы все могли прийти в себя, — отвечаю я как можно любезнее. — Я надеюсь, что сегодня мы все сможем увидеть причину этого.