Безжалостные парни (ЛП)

— И дело не только в деньгах. Он единственный человек с достаточно сильными связями, чтобы всё это организовать. Они едва ли разрешают членам королевской семьи арендовать парк, если только это не в нерабочее время. Ради этого ему пришлось подергать за очень серьезные ниточки.

— Но почему? — спрашиваю я, пытаясь перекричать звуки музыки, хриплую пиратскую песню и смех, которые заставляют мою предприимчивую сторону желать, чтобы я могла сесть на корабль и отправиться в плавание с абордажной саблей и старой пожелтевшей картой.

— Не знаю. — В голосе Тобиаса звучит лёгкое разочарование, и я прищуриваю глаза. — Может быть, ты ему нравишься? Я не уверен. В последнее время он ведёт себя чертовски странно.

— Каким образом?

— Убегал тайком, делал странные телефонные звонки, я не знаю. Он просто был… не в себе с тех пор, как ты уехала. — Мика пожимает плечами, как будто в этом нет ничего особенного. — А потом он пропал на целую неделю. Я не хотел ничего говорить, но это было на той же неделе, когда на тебя напали. Я имею в виду, он был там в тот день, но не в те несколько дней, что предшествовали ему…

Мои брови поднимаются вверх.

— Вы же не подозреваете его? — спрашиваю я, потому что какая-то крошечная часть меня задавалась этим вопросом. Черч сам объяснил мне, как работают социопаты и психопаты-самоучки. Это, ну и он всегда был яростно агрессивен по отношению к Дженике. Я просто предполагала, что это его любовь к Рейнджеру подстегнула его вспыльчивость, но…

— Нет, нет. — Мика отшатывается, как будто я дала ему пощёчину. — Ни за что, чёрт возьми. Я просто говорю, что он был странным. И он заплатил за всю эту ерунду. И приглашает тебя на вечеринку к родителям? Он, наверное, влюблён в тебя.

— Что?! — я встаю, и лодка немного опасно раскачивается. Тобиас сажает меня к себе на колени и обнимает, заставляя моё сердце трепетать. От воды здесь пахнет плесенью, но я всё ещё чувствую его аромат кедра и ветивера. — Это нелепо. — Слова вырываются с фырканьем, но в то же время я не до конца уверена, что это так нелепо, как звучит.

— Может быть, — хором говорят близнецы, но в их голосе такая же неуверенность, как и у меня.

Лодка покачивается на мелководье, и некоторое время мы все молчим. Я не могу поверить, что Черч заплатил за всё это… для меня. Либо я действительно нравлюсь ему — как друг или как-то ещё, — либо он каким-то образом замешан во всём, что происходит в Адамсоне. Очевидно, что он не настоящий убийца, но, может быть, он связан с этим каким-то другим образом?

Когда мы приближаемся к концу, Мика начинает вставать, и я протягиваю руку, накрывая его ладонь своей.

— Ещё раз? — я умоляю, потому что это единственная ночь, когда парк в нашем распоряжении. Даже у Черча недостаточно сил, чтобы это повторялось несколько дней подряд; я не думаю, что у кого-то это вообще получится.

— Ты слишком милый, Чак, — хором говорят близнецы, а затем Мика озорно улыбается. — Может, после этого мы сходим в сувенирный магазин пиратов и купим тебе симпатичный наряд для маленькой девочки?

— Лучше бы ты пошутил, — предупреждаю я, одаривая его адски холодным взглядом. — Если я куплю одежду в таком магазине, это будет капитанская фуражка, и тогда я накажу тебя за неподчинение.

— Я бы хотел посмотреть, как ты осмелишься сделать это, — бросает вызов Мика, выхватывая свой меч (без двусмысленности, я имею в виду его настоящий пластиковый меч). Я отмахиваюсь от него, и он внезапно наклоняется, прижимаясь губами к моим, дразня языком мою нижнюю губу. Это происходит так быстро, и я настолько застигнута врасплох, что впускаю его. — Попался, капитан, — шепчет он горячим ртом, в этом столько же вызова, как и в его словах. Там же есть предложение, которому я сопротивляюсь с тех пор… может быть с тех пор, как эти придурки прижали меня к двери в «Щелкунчике»?

— Вы двое сейчас серьёзно? — Тобиас стонет, и, хотя я его не вижу, но могу сказать, что он закатывает глаза. Я всё ещё сижу у него на коленях, поэтому, когда ёрзаю, тихонько постанывая от прикосновений его брата, чувствую, как он твердеет подо мной. — И вообще, сколько длится эта поездка?

— Шестнадцать минут, — бормочу я, потому что ранее засекала время на телефоне. Моя правая рука поднимается к затылку Мики, когда он прижимается ближе, целуя меня с такой обжигающей страстью, что тонкие волоски на моей руке встают дыбом. То, как он целуется, возбуждает, как будто за его твёрдыми, но нежными прикосновениями скрывается что-то опасное, что уничтожит меня, если я подойду слишком близко.

И всё же я всё равно подхожу слишком близко.

Наши языки переплетаются, и я наклоняюсь вперёд, всё ещё сидя боком на коленях Тобиаса, но теперь мои руки лежат на ногах Мики. Если бы я чуть-чуть приподнялась…

— Сколько мы уже в пути, две минуты? — шепчет он, и я киваю ему в губы. — Насколько ты можешь быть быстрой?