Безжалостные парни (ЛП)

— В последнее время у меня было так много секса, — стону я, уткнувшись лбом в колени, со светлых волос на полотенце стекает солёная вода. Моника нежно похлопывает меня по спине, но мы ещё не совсем вернулись к тому уровню дружбы, когда ей позволено обнимать меня.

— Это нормально для девственницы, — говорит она, и я искоса смотрю на неё, приподняв одну бровь. Последние несколько недель были… интересными. Что касается парней из Студенческого совета, то они приходят в себя так же быстро, как и злятся, и всё кажется нормальным, но подспудное напряжение есть. Рейнджер и Черч больше ничего не говорили по поводу наших отношений, но, знаете, возможно, они не чувствовали в этом необходимости, учитывая, что я сейчас помолвлена.

Я стискиваю зубы.

— Да? — спрашиваю я, и она кивает.

— Совершенно нормально. В конце концов ты сбавишь обороты. — Моника делает паузу и приподнимает солнцезащитные очки, тёмными глазами изучая парней, пока они тренируются на досках для серфинга. Я весь день давала уроки, и единственный человек, который, кажется, действительно имеет какие-то навыки в этом виде спорта — это Черч. Шокирующе, верно? — Вообще-то, нет, я солгала. Я не думаю, что ты сбавишь обороты, пока тебе не исполнится лет тридцать. Или, может быть, сорок или пятьдесят. — Я снова уткнулась лбом в колени.

Папа сейчас здесь, в Санта-Крузе, но и ребята тоже.

После того, как я провела время с мамой в Лос-Анджелесе, я приехала сюда, чтобы провести Четвертое июля с Арчи, а парни разъехались к своим семьям по всей территории США. Однако для них нет ничего особенного в том, чтобы просто запрыгнуть в самолёт и помчаться куда глаза глядят, и вот они здесь.

Почти уверена, что папа теперь их ненавидит.

Может быть, потому, что он нашёл упаковку от той утренней таблетки в моём рюкзаке?

Я почти — почти — процитировала ему эту действительно замечательную строчку из телешоу «Соединённые Штаты Тары», где девочка-подросток язвительно спрашивает отца, должна ли она была позволить оплодотворенной яйцеклетке имплантироваться в её матку. Но это было бы совсем не хорошо.

— У меня в субботу большая вечеринка, — говорю я ей, поднимая голову и вздыхая. Я же не могу сказать ей, что это что-то вроде вечеринки по случаю моей помолвки? Что единственный способ, которым Черч смог вернуть меня в Адамсон — это пойти к его родителям.

Они все продолжают упоминать Монтегю с этим глубоко укоренившимся страхом в голосе, но я пока не смогла понять почему. Полагаю, я довольно скоро узнаю? План Черча состоял в том, чтобы сказать его родителям, что мы помолвлены, а затем позволить им надавить на папу. Они явно ещё не сделали этого, потому что он не убил меня во сне, но они это сделают. Очевидно, после вечеринки.

Я, блядь, до смерти напугана.

— Вечеринка Монтегю, я знаю. — Моника вздыхает и кладёт телефон на полотенце. — Что касается дерьма из высшего общества, то это сливки общества. Если ты хочешь стать более престижной, у тебя есть всего несколько вариантов. Есть Кэботы — они богаче бога, но это новые деньги. Может быть, званый вечер у Вандербильтов? Или что-то связанное с Блэквеллами? — она пожимает плечами, и я вздыхаю. Честно говоря, мне было бы наплевать на шикарный званый ужин, но если это единственный способ вернуть меня в Адамсон, я воспользуюсь им. — Где проводится вечеринка? Может быть, я могла бы заскочить? — она улыбается мне, но я качаю головой.

— Он лишь продолжает говорить, что пришлёт машину. Это всё, что я знаю. Я думаю, это секрет.

Я откидываюсь на песок, наблюдая за парнями, занимающимися сёрфингом, и стараюсь не думать о том, что всё может пойти не так. Если папа узнает слишком рано, он точно не позволит мне поехать. И тогда, даже если я действительно поеду, и мы расторгнем эту фальшивую помолвку, он может выступить против Монтегю — независимо от того, насколько они богаты. Он просто такой упрямый. Должно быть, я унаследовала его упрямство.

— Ну что, сделаешь для меня много снимков? Я бы умерла, чтобы увидеть подобную вечеринку. Ты уже знаешь, что наденешь? — Кроме обручального кольца с огромным бриллиантом?

— Понятия не имею, — отвечаю я, откидываясь на полотенце и глядя на послеполуденный закат. Этот план настолько безумный, что он может сработать. Может — это ключевое слово.

А ещё он может нахрен испортить всю мою жизнь, так что есть и это.

Но ладно.

Никто никогда не скажет, что Чак Карсон был трусом.

В субботу я встаю рано, собираю сумку и осторожно на цыпочках выхожу из комнаты в общежитии, которую я делю с отцом на лето. Ему платят за то, что он ведёт несколько занятий в летней школе в Калифорнийском университете, а нам тем временем предложили бесплатное жильё. Арчи ушёл сегодня рано утром, но, если он увидит, как я тайком выхожу с сумкой, будет трудно небрежно отмахнуться от того, что я запланировала: «Останусь на ночь у Моники, люблю тебя, пока».