Безжалостные Существа

Я так нервничаю, что заговорила об этом, но я знаю, что должна сказать ему правду, иначе я никогда не услышу конца этой симфонии. Я делаю паузу на мгновение, собираясь с силами, затем выплескиваю все, что держу в себе.

— Дело вот в чем. Я... я никогда не думала о том, что стану мамой. То есть, я просто предполагала, что когда-нибудь у меня будут дети, но я никогда не планировала этого. Это не было целью или чем-то подобным. Но теперь, когда я знаю, что у меня их не будет...

Через мгновение он хрипло говорит:

— Что?

Я переношу вес на другую ногу и смачиваю губы, желая, чтобы мое сердце не билось так сильно. Из-за этого мне трудно сохранять ровный голос.

— Думаю, мне бы понравился этот выбор.

Кейдж поворачивает меня лицом к себе, притягивая и хватая за челюсть, чтобы я не могла отвести взгляд. Низким, напряженным голосом он говорит:

— Ты хочешь сказать, что хочешь иметь от меня детей?

Я шепчу:

— Я знаю, ты сказал, что не хочешь иметь детей в этой жизни...

«Ты хочешь сказать, что хочешь иметь от меня детей?»

— ...и тебе уже сделали вазэктомию…

— Отвечай на этот чертов вопрос.

— ...но я думаю, что ты можешь вернуть все обратно…

— Если ты сейчас же не скажешь «да» или «нет», я перекину тебя через колено, — рычит Кейдж.

Я бросаю взгляд на Ставроса в другом конце огромной гостиной, тихо разговаривающего с двумя другими парнями и время от времени бросающего на нас обеспокоенные взгляды.

— Здесь вообще-то люди.

— Думаешь, это меня остановит?

— Нет. Итак, вот что будет: красный.

Кейдж стискивает челюсти, его темные глаза сверкают. Он выглядит так, словно его макушка вот-вот взорвется, как вулкан. Кейдж произносит мое имя, четко выговаривая каждый слог.

Я выдыхаю и выпаливаю:

— Я говорю, что хочу знать, будешь ли ты открыт для этого.

Ответ Кейджа мгновенен.

— Если я отвечу тебе «да», ты выйдешь за меня замуж?

Мои глаза расширяются. Я смотрю на Кейджа, мое сердце колотится в груди, а руки дрожат.

Затем, мой желудок скручивается в узел, я опускаю взгляд на его грудь и качаю головой.

— Это не могут быть переговоры. Это должно быть что-то, что ты действительно хочешь сделать. То, что мы оба хотим сделать. Ты не должен делать детей разменной монетой.

После молчаливого, напряженного мгновения Кейдж убирает руку с моего лица и отпускает меня.

— Иди в мой кабинет. Посмотри в верхнем ящике.

Выражение его лица непроницаемо, и теперь я в замешательстве.

— Сейчас? Мы находимся в середине важного разговора.

— Сделай это сейчас, пока я не потерял терпение и не сделал чего-нибудь такого, о чем потом пожалею.

Гнев формируется в горький маленький комок в моем животе, и я смотрю на Кейджа, стоящего там и смотрящего на меня во всей красе альфа-самца.

— Не надо так командовать.

— А тебе не следует быть такой упрямой. Топай.

Кейдж отворачивается и с важным видом возвращается к Ставросу и двум другим мужчинам, проводя рукой по своим темным волосам.

Я хочу пойти на кухню и взять чан вина, чтобы выпить, но я делаю то, что мне говорят, бормоча себе под нос что-то о властных, доминирующих мужчинах.

Войдя в его кабинет, я направляюсь прямо к большому дубовому столу. Я открываю верхний ящик посередине, но там ничего нет, кроме чистого блокнота с линованной бумагой, рулона марок, нескольких шариковых ручек и конверта без надписи.

Я уже собираюсь закрыть ящик, когда останавливаюсь и снова смотрю на конверт.

После письма Дэвида из сейфа каждый пустой конверт выглядит подозрительно. Я никогда больше не смогу войти в магазин канцелярских товаров, не получив очередной психологической травмы.

Не вынимая конверт из ящика, я осторожно приподнимаю верхний клапан и смотрю, что внутри.

Это глянцевая цветная брошюра из клиники Майо об отмене вазэктомии.

Великие умы мыслят одинаково.

Я кладу обе руки на стол, наклоняюсь, опираюсь на него и глубоко дышу. Через мгновение я начинаю тихо смеяться.

— Что смешного, детка?

Из-за моей спины доносится теплый голос Кейджа, полный сдерживаемого смеха. Он проводит рукой по моему позвоночнику к шее, которую начинает массировать.

— О, ничего. Просто интересно, сколько точно таких разговоров будет в моем будущем.

— Ты имеешь в виду разговоры, в которых ты должна извиниться передо мной за то, что была такой упрямой?

— Упрямой? Ты снова принялся читать любовные романы эпохи регентства.

Кейдж поднимает меня и заключает в объятия, улыбаясь моему раскрасневшемуся, счастливому лицу. Я обнимаю его за талию и прижимаюсь к нему.

Он поддразнивает:

— Верно. Именно оттуда я позаимствовал идею положить твое кольцо в карман моих спортивных штанов. У героев любовных романов всегда есть такие творческие идеи.

— Не знаю. Я читаю только научпоп.

— А. Ну, может быть, мне стоит попросить тебя еще раз заглянуть в мой карман.

— Хм, дорогой, я не думаю, что это была бы лучшая идея, заняться этим прямо сейчас, со всеми теми парнями, ждущими тебя снаружи и все такое.

Кейдж качает головой, посмеиваясь, затем целует меня.

— Я не хочу, чтобы ты хватала меня за член, любимая.

— С каких это пор?

— Просто сунь руку мне в карман.