Безжалостные Существа

Кейдж натягивает джинсы и исчезает на кухне, заботливо приказав мне не вылезать из постели. Я лежу голая, глядя в потолок с глупой улыбкой на лице, и прислушиваюсь к тому, как он роется в холодильнике и шкафах. Слышу грохот кастрюль и сковородок на плите, а через мгновение воздух наполняет аппетитный аромат жарящегося бекона.

Через некоторое время Кейдж возвращается с тарелкой в руках. Босой, с обнаженным торсом и такой потрясающе красивый.

— Завтрак на ужин, — торжественно объявляет он, взбираясь на край кровати. — Садись.

Но я не подчиняюсь. Вместо этого я говорю:

— Чересчур властно.

Кейдж вскидывает бровь.

— Садись или я отхлещу твой зад докрасна.

Растягиваю губы в широкой улыбке и смотрю на Кейджа, ухмыляясь, как какой-то чертов маньяк.

— Удваиваю ставку. Мне нравится такой расклад. Но не забывай, что своего разрешения на это я тебе не давала.

— Пока. — Кейдж жестикулирует тарелкой. — Теперь садись, как послушная девочка, чтобы я мог тебя накормить.

— Тебя, кажется, сильно волнует количество потребленных мной калорий. Колись, в чем, собственно, дело?

Теперь настает его очередь расплываться в улыбке. Она выходит неспешной и такой сексуальной.

— Тебе понадобится энергия. Ночь еще только начинается, — произнес Кейдж хрипло.

Его слова звучат резонно.

Сажусь, затем откидываюсь назад, пока не упираюсь в изголовье кровати, подушка потирает мне спину. Натягиваю простыню, чтобы прикрыть обнаженную грудь.

Кейдж же садится на край матраса и оттягивает простыню вниз, чтобы снова обнажить мою грудь. Он ставит тарелку на колени. Затем берет кусок хрустящего бекона.

— Открой рот, — командует Кейдж, поднося бекон к моим губам.

Несмотря на то, что я ощущаю себя немного не в своей тарелке, когда меня кормят, словно я дитя малое, я подчиняюсь. Однако быстро забываю об этой неловкости, поскольку бекон восхитителен. Вкус бекона настолько хорош, что я издаю блаженный стон, пережевывая его.

Этот парень умеет готовить. Подумаешь.

Кейдж наблюдает за мной как ястреб, выслеживающий свою добычу, пока я не проглатываю предложенный бекон. Затем он издает звук удовлетворения и берет вилку, лежащую на краю тарелки. Кейдж засовывает в рот большую часть яичницы.

— Ого. Как вы думаете, какого размера мой рот? Этой порции с лихвой хватит на четырех человек.

Снисходительная улыбка кривит его губы.

— Ты получишь по шлепку за каждый раз, когда посмела мне нахамить.

Мы уставились друг на друга. Смотрим, не мигая. Но он профи по части игры в гляделки, а я умираю от голода, поэтому победа за ним.

Я послушно открываю рот и позволяю Кейджу кормить  меня.

Наблюдая за движениями моих губ, он сексуально выдает:

— Какие же, черт тебя дери, красивые губы. Дождаться не могу, когда ты окажешься передо мной на коленях, а губки будут порхать вокруг моего члена.

Яичница чуть было не выскакивает у меня через нос, но мне удается сдержаться. Я глотаю, потом смеюсь.

— Как романтично! Тебе бы писать сонеты.

— Ешь.

Кейдж засовывает мне в рот еще немного яичницы. Предлагает мне еще кусочек бекона, дополняя ломтиком тоста с маслом. Смотрит, как я жую и глотаю, словно это самое захватывающее зрелище, которое ему доводилось видеть.

Когда тарелка пустеет, Кейдж ставит ее на тумбочку рядом с кроватью. Затем он снова поворачивается ко мне и интересуется будничным тоном:

— Сколько у тебя вибраторов?

Я выпучиваю глаза от удивления.

— Интересуюсь только потому, что этот ящик, кажется, забит до отказа. Вот этот розовенький, наверное, мой самый любимый. — Он показывает на тумбочку, куда только что поставил тарелку.

Ящик под ней приоткрыт на несколько дюймов, но этого вполне достаточно, чтобы разглядеть сокровищницу секс-игрушек внутри.

Розовенький вибратор, о котором идет речь, на самом деле фаллоимитатор. Причем это довольно большой экземпляр, с реалистичными венами и длинным, толстым стержнем, заканчивающимся такой же реалистичной головкой, способной напугать девственниц, чтобы те решили всю оставшуюся жизнь придерживаться целибата.

Боже мой.

Я издаю писк ужаса, отчего Кейдж только хихикает.

— Твой маленький грязный секрет раскрыт, детка. А ведь ты убеждала меня, что в постели ты консервативна.

Кейдж выдвигает ящик пошире, достает огромный розовый фаллоимитатор, держит его и покачивает в руках, ухмыляясь.

— Эта штука вряд ли попадает в категорию консервативных. Этот монстр способен проткнуть легкое.

Я пытаюсь выхватить фаллоимитатор, но Кейдж удерживает его над головой. Его руки достаточно длинные, поэтому у меня нет никаких шансов перехватить у него доказательство моего постыдного занятия.

Убитая, пылающая от стыда, я падаю на бок на кровать и, издавая хныкающие звуки, натягиваю простынь на лицо.

Он продолжает проводить «криминалистическую» экспертизу моего ящика с секс-игрушками.