Безжалостные Существа

— Еще одна острота в мой адрес, и я убью тебя на месте.

— Нет, ты этого не сделаешь. Я тебе нравлюсь.

— Ты в порядке. Я полагаю.

Снова усмехнувшись, Кейдж притягивает меня к своей груди и кладет подбородок мне на макушку. Затем он становится серьезным, делая долгий, медленный вдох. Он тихо говорит:

— Это кольцо обещания, детка. Я обещаю тебе, что я твой. Но…

Когда Кейдж колеблется, я поднимаю голову и смотрю на него. Укол ужаса сжимает мой желудок.

— Но что?

Он ласкает мою щеку, нежно вытирая большим пальцем оставшуюся слезинку.

— Но это не обручальное кольцо, потому что мы никогда не сможем пожениться.

Я закрываю глаза, надеясь, что он не сможет увидеть, как он только что пронзил мне сердце.

— Потому что это небезопасно для меня, верно?

— Потому что мне нельзя.

Я широко раскрываю глаза. Смотрю на его красивое лицо, нахмурив брови.

— Нельзя? Что ты хочешь этим сказать?

— Я имею в виду, когда я сказал тебе, что моя жизнь не принадлежит мне, это включает в себя решения о таких вещах, как если бы я захотел жениться. В том числе и касаемо кандидатуры жены.

Потрясенная, я отталкиваю Кейджа и отступаю, недоверчиво глядя на него.

— Ты шутишь.

— Нет.

Выражение его лица подтверждает слова. Кейдж выглядит так, будто пришел на похороны своего лучшего друга.

— Так кто же решает за тебя?

Когда он не отвечает и просто стоит и смотрит на меня, как будто кто-то умер, я понимаю, кто это.

С нарастающим чувством страха я медленно говорю:

— Твой босс решает. Максим Могдонович.

В его голосе сквозит страдание, но Кейдж говорит:

— Раньше это никогда не имело значения. Я думал, что всегда буду один. Таким, каким я был всегда. Не было никакой возможной версии моей жизни, которую я мог бы себе вообразить, в которой было бы нечто подобное. Или кто-то вроде тебя.

Холодная, жестокая реальность выливает мне на голову ушат ледяной воды. Истинные масштабы моей ситуации становятся до боли очевидными.

Я влюблена в мужчину, у которого не может быть детей.

Который не может жить со мной.

Который не может жениться на мне.

Который, возможно, в один прекрасный день будет вынужден жениться на ком-то другом.

И у него не будет выбора в этом вопросе.

Он сделает это, чтобы выполнить свою клятву.

Когда я делаю шаг назад, Кейдж протягивает руку и хватает меня за запястье. Кейдж притягивает меня к своему телу, берет мое лицо в свои руки и рычит:

— Несмотря ни на что, я всегда буду принадлежать только тебе. Ты всегда будешь моей. Это не изменится.

— Изменится, если ты женишься на другой женщине! Или ты думал, что я поделюсь?

Я пытаюсь вырваться, но Кейдж крепко прижимает меня к себе, обнимая сильными руками.

— Он не найдет мне жену. Я нужен ему такой, какой я есть. Сосредоточенный. Не отвлекающийся.

— Но он мог бы, верно?

Когда Кейдж не отвечает, у меня уже готов ответ.

Мой смех выходит уродливым, он сдавленный, наполненный темным отчаянием.

—  Верно. Он в любой момент может решить, что ты должен жениться на какой-нибудь принцессе мафии, чтобы заключить союз с ее семьей. Разве не так обычно заключаются браки по договоренности?

Я снова плачу. Но на этот раз не от счастья. Это слезы ярости. Слезы боли. Слезы полного разочарования в себе от того, что я позволила своему сердцу одержать демоническую власть над моей головой и завести меня в эту ужасную ситуацию.

Если бы я могла надрать себе задницу, я бы так и сделала.

—  Отпусти меня.

После минутного колебания Кейдж делает то, о чем я прошу, раскрывает объятия и отпускает меня. Я отстраняюсь, прохожу половину комнаты, затем останавливаюсь и оборачиваюсь.

— Вот почему ты сказал, что сначала заставишь меня влюбиться в тебя, прежде чем я узнаю все твои секреты, верно? Потому что даже если бы я смогла смириться с тем, чем ты зарабатываешь на жизнь, ты понимал, что я вряд ли смогу пережить нечто подобное. — Кейдж молчит. Его грудь быстро поднимается и опускается. Его темные глаза горят. — Что ж, поздравляю. Твой план сработал. И не смей разговаривать со мной до конца дня, потому что я так зла на нас обоих, что готова взорваться!

Глаза Кейджа вспыхивают. Он делает шаг вперед, его взгляд обжигает меня.

— Ты хочешь сказать, что влюблена в меня?

Раздраженная, я вскидываю руки в воздух.

— Ты что, издеваешься? Тебе прямо сейчас хочется услышать признания в любви? Сейчас, когда я готова открутить тебе голову?

Все еще медленно продвигаясь вперед, Кейдж тихо произносит:

— Ты влюблена в меня. Скажи это.

Я так злюсь, что меня начинает трясти. Я тоже все еще немного плачу, но слезы отошли на второй план, и теперь ярость заняла их место. Кипя от злости, я смотрю на него.

—  Ты эгоистичный, высокомерный сукин сын.

— Виноват. Скажи это...

— Разве я согласилась бы на это безумие, если бы не была влюблена в тебя?

Голос Кейджа падает на октаву, становясь убийственно нежным. Он все еще продвигается вперед.

— Тогда скажи это. Скажи мне. Я хочу услышать эти слова.

— А я хочу слышать, как ты стонешь от боли, когда я бью молотком по всем твоим пальцам, но мы не всегда можем получить то, что хотим.