Безжалостный

Но Мейсон к ней так и не приходил. Ни разу. Вот только именно ожидание было хуже всего. Давление, которое испытывала женщина.

Однажды они подумали о том, чтобы уехать. Начать жить в загородном доме. Но Мейсон не разрешил.

Этот дом тоже принадлежал ему. У Форда не было ничего своего, и Мейсон ясно дал понять, что они могут жить тут, но лишь потому, что тут должна остаться дочь Еланы.

Вновь были попытки шантажировать Мейсона с помощью Лив, но теперь это уже не получалось.

Теперь все было с точностью наоборот.

* * *

Он смотрел на нее всю жизнь, с самой первой встречи. Но не мог подойти ближе, чем дозволялось. Она была ярким и ослепительным огнем. Самой красивой и безупречной девочкой во всем мире. Он же был ублюдком, непризнанным своей же семьей. Ее одевали в самые великолепные платья, для него же привозили одежду по списку. Просто чтобы она была. Чтобы общество не начало шептаться, что Форд не покупает одежду своему сыну. Но чаще всего она была больше на несколько размеров. Висела на нем. Не подходила совершенно.

Лив была для него всем.

Он для нее — никем.

Слишком несопоставимы.

Сколько бы он ни смотрел на нее — каждый раз все более отчетливо понимал, что она никогда не достанется ему. Для Мейсона она слишком хороша. В его грязных руках никогда не будет такого сокровища.

Со временем это понимание лишь усугубилось. В особенности после того, как его сознание было поломано. Он больше не был нормальным. Толком не являлся человеком. А она была чрезмерно великолепна и безупречна, чтобы принадлежать такому, как он.

Но если он чего-то и хотел, так это быть с ней. Чтобы она была его. Он желал этого даже больше, чем дышать.

* * *

Настоящее

В ту комнату я возвращалась с трудом. Сто раз останавливалась и боролась с очередным нахлынувшим желанием убежать. Или хотя бы отодвинуть время своего возвращения в комнату, в которой ждал Мейсон. Поэтому, даже подойдя к двери, я некоторое время просто стояла. А потом сделала глубокий вдох и наконец-то вошла внутрь.

Мейсон стоял около открытого окна. Курил, но, когда я вошла, он повернулся и посмотрел на меня.

— Может, лучше вернемся в особняк? — спросила у него. — Я не голодна.

— У нас свидание.

Я поджала губы и отвернулась. Нахмурилась, чувствуя, что он все еще смотрит на меня. У меня от этого мурашки побежали по коже.

— Пожалуйста, хватит на меня смотреть, — попросила на выдохе. Не выдержала.

— Можно тогда буду трогать?

— Нет, — ответила я слишком быстро. Вообще ни в коем случае не допуская подобного.

В этот момент принесли еду, и я набросилась на нее. Надеялась, что это поможет поскорее уехать отсюда.

Глава 16

Свидание с Мейсоном было для меня жутким кошмаром. Но даже когда оно закончилось, спокойствия я не ощутила. Рядом с Ридом это невозможно.

— Мы уже можем уехать? — спросила я, отодвигая тарелку. Желая как можно скорее покинуть это место, я ела быстро. Наелась настолько сильно, что теперь даже говорить было трудно.

Почему-то я вспоминала о том, что совсем недавно голодала. Буквально неделю назад у меня сводило от голода живот, и я мечтала хотя бы о куске хлеба. А еще я постоянно мерзла. И боялась. Жуткое состояние, которым я обязана Риду.

На мой вопрос Мейсон еле заметно кивнул. Все это время он был привычно молчаливым. Рид вообще крайне немногословен, а поскольку я намеренно молчала, «свидание» прошло в тишине, сопровождаемой лишь звуками пережевываемой еды.

Мейсон опять на меня смотрел. Неотрывно. Сам почти ничего не съел. В основном курил.

От его взгляда было неуютно, но, учитывая мою предыдущую просьбу не смотреть на меня и то, как Мейсон ответил, я решила больше не затрагивать эту тему.

Рид поднялся и помог мне встать со стула. Лишь сцепив зубы, мне удалось принять знаки его внимания, от которых по спине по-прежнему бежал холодок.

Когда он помогал мне надеть пальто, я, несмотря на все усилия, все-таки не сдержалась и вздрогнула. Это произошло тогда, когда кончики его пальцев случайно коснулись моей шеи. Это было… чересчур, и я не смогла смягчить ситуацию. В итоге просто отошла на несколько шагов и начала застегивать пальто.

В особняк мы тоже возвращались в полной тишине. Он за рулем, а я — на переднем пассажирском сиденье. Положив ладони на колени, я отвернулась к окну. Смотрела на улицы, по которым мы проезжали. Отмечала то, насколько тут все идеально. Деревья и кусты подстрижены, здания в безупречном состоянии, нет никакого мусора. Казалось, что на асфальте вообще ни пылинки.

Мейсон был для меня человеком с грязной душой. Парадоксально то, что именно сейчас, когда он стал хозяином города, улицы выглядели такими чистыми. Идеальными. Везде беспрекословный порядок. В том числе и среди людей.

Порядка не было лишь в самом Мейсоне. Он олицетворял хаос и жестокость.

Когда мы проезжали по очередной улице, я посмотрела на кинотеатр. Раньше часто в нем бывала. Ходила туда с подругами. Конечно, в каждом особняке были домашние кинотеатры, но в компании и в подобном месте было веселее.