Безжалостный наследник (СИ)

Я встаю, хватаю бутылки с водой из уличного холодильника и предлагаю ей одну, а потом сажусь обратно.

— Честно говоря, — говорю я, слегка хлопая ее по плечу. — У тебя гены Козлова. Мы смелая компания. — Она одаривает меня кривоватой ухмылкой, и ее улыбка так сильно напоминает мне улыбку моей матери, что мое сердце грозит выпрыгнуть из груди. — Ты даже не представляешь, как сильно мы хотели тебя найти. Усилия, на которые мы пошли. Мы даже собирались послать Джорджию в дом Олега, чтобы она тебя выследила.

От моего признания Кира резко вскидывает голову.

— Почему ты этого не сделал?

Я на мгновение опускаю голову и позволяю стыду за свои действия пронзить меня. Не то чтобы Джорджия была неспособна сделать то, о чем мы ее просили — она оказалась более чем способной, — но я никогда не должен был ставить ее в такое невозможное положение.

— В последнюю минуту я понял, что не смогу довести дело до конца. Джорджия до сих пор этого не знает. Она ушла прежде, чем я успел ей сказать.

— Ты имеешь в виду, что я похитила ее прежде, чем ты успел ей рассказать?

— Да, — признаюсь я. — И однажды тебе придется рассказать мне, как ты проделала это дерьмо. Либо наша безопасность действительно недостаточна, либо ты настолько хороша.

— Я весьма хороша. — Она застенчиво улыбается и откидывается на спинку сиденья, теребя бутылку с водой на коленях. — Но мне еще предстоит многому научиться.

Я кладу свою руку на ее руку.

— Если не считать того, что Джорджия пострадала, мы хотели именно такого результата. Ты здесь, с нами, а Олег мертв. Этого же хотела и Джорджия — настолько, что готова была сделать все, чтобы помочь нам найти тебя.

— Ради тебя, — тихо говорит Кира. — Она была готова сделать это, потому что любит тебя. Надеюсь, ты это видишь.

Мое сердце замирает в груди, но я подавляю любую надежду, которая грозит расцвести преждевременно.

Мы оба на мгновение замолкаем, погруженные в свои мысли.

— Я только хотела, чтобы вы меня выслушали. Все это было сделано только для того, чтобы вы отнеслись ко мне достаточно серьезно и помогли мне свергнуть моего отца, а затем назначить меня новым лидером.

— Это был смелый план, — признаюсь я, восхищенно качая головой. Я сделал минутную паузу и повернул ухо в сторону Джорджии, лежащей в спальне. Знакомый звук аппаратов, помогающих ее легким наполниться воздухом. Это отчасти успокаивает, а отчасти заставляет содрогнуться. Когда я поднимаю глаза, Кира, кажется, погружена в раздумья.

— Меня кое-что интересует, — говорю я. — Как ты узнала, что твой отец представляет собой проблему, если он держал тебя вдали от своей империи?

Она вздыхает и поворачивается ко мне.

— Члены его братства, старой гвардии, были недовольны тем, как мой отец руководил организацией. Своими пороками он разрушал все, становясь все более нестабильным и эксцентричным. Свергать его изнутри было слишком опасно, поэтому они обратились к моей тете Маше, чтобы она помогла принять меня в свои ряды. Она сопротивлялась, но знала, что дальше будет только хуже. Как только мы поговорили об этом, я захотела внести свой вклад. — Лицо Киры приобретает мрачную форму, ее плечи опущены, вся борьба улетучивается из нее. — Мой отец убил Машу и ее людей прежде, чем мы смогли привести план в действие. Поэтому я двинулась вперед самостоятельно. Он никогда не думал, что во мне это есть.

— Он никогда не заслуживал тебя, — говорю я именно это. Момент, когда Джорджия всадила пулю Олегу между глаз, возможно, станет одним из самых приятных моментов в моей жизни. Это была расплата за всех, кого я люблю, и что он забрал у меня. Моя мать, мой отец, моя сестра.

— Активы Олега теперь твои. — Я отмечаю. — Ты управляешь Братвой Антона, хочешь ты этого или нет.

Она качает головой.

— Империи Антонова больше нет. Я не хочу руководить этим именем.

— А что ты хочешь? — Я спрашиваю ее.

— Мы объединим силы под именем Козлова. Моя мать ведь была Козловой. — Она выглядит задумчивой. В ночь нападения Кира попросила нас рассказать ей о нашей матери. Трудно было пересказать, но мы просидели до самого утра, потягивая виски и рассказывая Кире о хороших временах — о том, что нам в ней нравилось, о ее доброте, ее радости, ее искренности. Но мы также поделились с Кирой трагическими обстоятельствами ее смерти. Это был нелегкий разговор, много острых эмоций всплыло на поверхность по поводу того, что мы потеряли, но правду нужно было высказать.

— Ничто не сделает меня счастливее, — честно говорю я ей. Я встаю и поднимаю рубашку, чтобы она могла увидеть новейшие чернильные пятна на моем теле. Оно все еще заживает, но это потрясающее созвездие — водоворот звезд, взрывающихся яркими красками.

— Красиво, — говорит она, осматривая дизайн.

— Это мы, — признаюсь я. — Джорджия спроектировала его для того момента, когда мы, наконец, найдем тебя и будем все вместе. Вот только я добавил еще один сюрприз. Это Джорджия, — говорю я, указывая на яркую звезду рядом со своей. — А эта колибри, парящая над всем этим, — мама.