Безжалостный распутник

У этого старого свидетеля все лицо было изборождено морщинами. Веки устало нависли над глазами, отчего казалось, будто ему стоит немалых усилий не уснуть во время бесконечных слушаний.

Мистер Ним спустился с трибуны свидетеля, а его место занял другой джентльмен, которого Сиринга увидела впервые, когда он подошел к карете вместе с судебными приставами. Второго свидетеля привели к присяге.

— Вы знакомы с обвиняемой? — спросил прокурор.

— Знаком. Ее зовут Сиринга Мелтон. Три месяца назад моя тетушка, миссис Уизерингем, наняла ее к себе в компаньонки.

Сиринга не поверила собственным ушам.

— Насколько мне известно, ваша тетушка живет в Дорсете, капитан Уизерингем.

— Верно. Там у нее просторный и уютный дом, но она уже немолода и слаба глазами, и ей нужна была компаньонка помоложе, которая бы читала ей книги и заботилась о ней. На тот момент мисс Мелтон показалась идеальной кандидатурой.

— А затем ее поведение стало вызывать у вас подозрения?

— О да! — с жаром ответил капитан Уизерингем. — Я понял, что мисс Мелтон втирается в доверие к моей тетушке лишь затем, чтобы настроить ее против меня как ее законного наследника. — И какие действия вы предприняли?

— Я стал внимательно следить за этой молодой особой. Здоровье моей тетушки с каждым днем становилось все слабее, а вот влияние со стороны мисс Мелтон, наоборот, день ото дня усиливалось. Например, она убедила мою тетушку отдать ей кое-какие безделушки якобы потому, что они не представляли особой ценности, но на самом деле это были дорогие ювелирные изделия и произведения искусства, которые должны были перейти по наследству к ее племянницам и племяннику. — Капитан Уизерингем выдержал выразительную паузу, и Сиринга поняла, что перед ней еще один актер. Свои слова он произносил с такой же наигранной искренностью, что и мистер Ним. — Признаюсь вам, что я был потрясен, — продолжил он свою речь, — когда обнаружил, что моя тетушка впала в кому, а мисс Мелтон подделала завещание в свою пользу.

— У вас есть копия этого документа? — спросил судья.

— Да, милорд, — ответил прокурор.

С этими словами судье передали какую-то бумагу, которую тот быстро пробежал глазами и потом сказал:

— Продолжайте.

— Я спросил мисс Мелтон об этой бумаге, которая сейчас перед вами, ваша честь, — продолжил свой рассказ капитан Уизерингем. — Поняв, что затеяла опасную игру, эта особа в тот же вечер выскользнула из тетушкиного дома, взяв с собой одежду, которая ей не принадлежит, и другие вещи, которые, я уверен, тетушка никогда не передавала в ее пользование.

— Спасибо, капитан Уизерингем, — произнес прокурор. — Свидетели обвинения дали показания. У меня все.

Наступила тишина. Судья прочел свои записи, вернул прокурору бумагу и посмотрел на Сирингу.

Она попыталась прочистить горло.

— Милорд, — произнесла она.

— Вас еще не привели к присяге, — грубо перебил ее секретарь, после чего вручил Сиринге Библию и заставил ее произнести слова присяги. Сиринга послушно выполнила, что ей было велено, правда, голос ее при этом звучал еле слышно. «Успокойся, — мысленно приказала она себе. — Иначе их ни за что не переубедить».

— Ваше имя Сиринга Мелтон?

Голос прокурора превратился в трубный обвиняющий глас, как будто он и впрямь пытался ее запугать.

— Да, сэр.

— У меня к вам лишь два вопроса, мисс Мелтон. Первый вопрос: вас действительно прошлой ночью задержали приставы с Боу-стрит в тот момент, когда вы держали в руках золотые часы и кошелек первого джентльмена?

— Да, сэр, но я могу объяснить, как это произошло.

— Я спрашиваю лишь, да или нет.

— Да.

— Мой второй вопрос, — прогудел прокурор. — Это ваш почерк или нет?

С этими словами он помахал перед носом Сиринги бумагой. Она увидела в центре документа свою подпись, а в конце имя Элизабет Уизерингем, написанное также ее почерком. Между этими двумя именами было добавлено с десяток строк. Впрочем, Сиринга успела прочесть лишь слова «Моя последняя воля и завещание», потому что прокурор тут же задал новый вопрос:

— Да или нет? Скажите, имена Сиринга Мелтон и Элизабет Уизерингем написаны вашей рукой?

— Моей, — пролепетала Сиринга, — но я ни в чем не виновата. И если вы позволите мне объяснить…

— Я смею полагать, милорд, — перебил ее прокурор, обращаясь к судье, — что обвиняемая сама подтвердила предъявленные ей обвинения. Она призналась, милорд, в ограблении, а также в подделке завещания с целью мошенничества. На мой взгляд, милорд, нет смысла продолжать слушание дела, и я прошу вынесения приговора.

— Отлично, — сонным голосом согласился судья. — Сиринга Мелтон, вы признаны виновной в следующих преступлениях: ограбление и попытка мошенничества. За первое преступление вы приговариваетесь к казни через повешение. За второе — вас должны раздеть от пояса и выше и подвергнуть порке, пока не пойдет кровь.

— Но я… я невиновна, — со слезами в голосе произнесла Сиринга. — Я ничего такого не совершала.

Увы, ее слова потонули в гуле голосов, которым наполнился зал суда.

К Сиринге подошли два пристава и, бесцеремонно стащив ее со скамьи подсудимых, повели вниз по ступенькам и подтолкнули к двери.