Безжалостный рыцарь

– Когда я спросил ее об этом, она сказала, что ребенок мой, так как у них с Уэйном не было секса после той большой ссоры. Мне было страшно, но я сказал ей, мол, сделаю все возможное, чтобы позаботиться о них. Я бы бросил школу, рассказал Уэйну правду, пошел в армию, если бы мне пришлось… что угодно.

Теперь казалось еще более логичным, что его настолько потрепала эта ситуация. Он поставил все на Кристалл и ребенка.

– Ты хотел взять ответственность на себя и поступить правильно.

– Да, но мне не дали шанса этого сделать.

Я попросила его продолжить. В его глазах мелькнула боль.

– Через несколько дней у нее случился выкидыш.

– Ох. – Я едва сдержалась, чтобы не обнять его. – Мне так жаль, Оукли.

– Да, правда отстой, но, в конце концов, это было к лучшему. По крайней мере, так я продолжаю себе говорить. – Моргнув, Оукли отвел взгляд. – За несколько дней до выкидыша я подслушал, как она пыталась убедить моего отца отправить меня в военное училище.

Я зависла.

– Что?

На этот раз по его щеке скатилась одинокая слеза.

– Стены наверху тонкие, как картон, а защелка на двери их спальни сломана, так что я не только слышал… Я видел. Она оседлала его, старалась по полной. Очевидно, чтобы потом убедить его, что ребенок, которого она носит, принадлежит ему. Уговаривала его отправить меня в военное училище. Она утверждала, мол, мое присутствие ее напрягает, и именно поэтому она не может забеременеть. Она сказала, что их жизнь станет идеальной, как только я уеду, ведь я – просто кусок дерьма. – Смех Оукли был полон цинизма. – Знаешь, это даже забавно. Она занималась сексом с моим отцом, но на самом деле трахала меня.

Волна гнева, которая поднималась во мне, заставила меня дрожать.

Я не могла поверить, что тетя Дилан – женщина, которую я раньше считала такой идеальной и собранной… на самом деле обыкновенная двуличная змея.

– Но отец… – продолжал он срывающимся голосом, – сказал ей, что не может этого сделать, поскольку я его сын… и как бы плохо ни было, он никогда не бросит меня, как это сделала моя мама.

На этот раз я обняла его так крепко, как только могла.

– Боже, мне так жаль.

– Не надо. Это карма за то, как он поступил со своей женой за ее спиной, пойдя на поводу у какой-то домохозяйки-охотницы за наследством. – Оукли схватился за мою рубашку сзади, будто боялся упасть со скалы, и я была единственным, за что он мог ухватиться. – Я потерял все, Сойер. Кристалл, ребенка, отца. И все потому, что подарил свое сердце стерве, которая использовала меня, а потом выбросила, словно мусор, после того, как получила то, что хотела. – Уткнувшись головой мне в шею, он прохрипел: – Но я все еще люблю ее. Почему, черт возьми, я все еще люблю ее?

Я сказала ему правду.

– Потому что она манипулировала тобой, а иногда дерьмовые люди делают это так хорошо, что тебе кажется, будто все происходит на самом деле. – Положив обе руки ему на щеки, я заставила его посмотреть на меня. – Ты совершил импульсивную ошибку – мы все их совершаем – но ты не заслужил того, что сделала Кристалл. И ты определенно не заслужил потерять этого ребенка. Однако ты не можешь позволить тому, что случилось, разрушить всю твою оставшуюся жизнь. Твой отец любит тебя, и если ты скажешь…

– Нет. – Оук вытер лицо своей рубашкой. – Я не могу. Если я скажу ему правду, это только сильнее испоганит все для него и для ребенка. – Он взглянул на меня. – Я знаю, ты не согласишься, но я бы предпочел жить на улице, чем с ней в одном доме, пока она беременна его ребенком. – Оукли бросил окурок на землю. – Я не хочу работать на Локи, но мне нужны деньги, чтобы прокормить себя. У меня уже накоплено две тысячи… – он зло посмотрел на меня, – вернее, было накоплено две тысячи на машину, но теперь, благодаря тебе, я должен отдать их Локи и придумать, как найти еще две за товар, который ты выкинула.

Как бы мне ни было неприятно это признавать, но сейчас я чувствовала себя немного виноватой за то, что сделала. Я собиралась извиниться, но потом до меня дошло.

– Почему бы тебе не попросить денег у Джейса и в принципе не прекратить работать на Локи? – Он уже начал отказываться, но я подняла палец, призывая его заткнуться. – Джейс – твой лучший друг. Мы оба знаем, что он с радостью одолжил бы тебе столько, сколько нужно, если бы это означало, что ты прекратишь продавать наркотики. Кроме того, у Ковингтонов куча денег, так что у него точно ес…

– У Ковингтонов – да, но не у Джейса. Чувак не взял ни цента у своего папаши с тех пор, как ему исполнилось семнадцать. Он надрывает свою задницу, зарабатывая на жизнь. Ни за что, черт возьми, я не буду просить у него денег, чтобы исправить свой косяк, когда они с Дилан играют в семью и у них есть свои счета, которые нужно оплачивать.

– А как насчет второго?

Тупого брата Ковингтона, которого нельзя называть.