Безжалостный (СИ)

Гней сочувственно похлопал его по плечу.

— Не переживай, брат. Рано или поздно он изменит свое отношение к тебе. Я то знаю, что ты хочешь спокойной тихой жизни в своей системе и не рвешься к власти в нашем подсекторе.

В одном Гней попал точно в цель. Подсектор — это слишком мало. Два-три подсектора — на меньшее размениваться не стоит. А еще лучше, весь сектор Тартар целиком и полностью. Сейчас, когда мирам Центра не до Пространства Благородных домов, есть шанс на объединение под единой властью. И почему бы этой властью не стать дому Фобос? Да даже дому Велот! Неважно, кто сидит на троне, важно лишь то, кто на самом деле управляет.

Если собрать хотя бы часть домов сектора Тартар в единое целое, насколько это вообще возможно в условиях Галактической паутины, то даже мирам Центра придется считаться с таким объединением.

«Если после войны от них вообще что-то останется», — цинично подумал Марк.

— Я возвращаюсь на «Август», ты со мной? — спросил он Гнея, надеясь на отрицательный ответ.

Наследник дома Велот его не разочаровал.

— Нет, останусь разбираться с моими будущими кораблями. — Азартно потерев руки, Гней хозяйским взглядом окинул мобильную верфь, которая следующие полгода будет работать над новыми кораблями для флота Велот.

Когда легкая вибрация челнока возвестила, что они уже в космосе, Марк откинулся на твердую спинку посадочной скамьи и задумался.

Четыре года…

Как быстро летит время!

Еще не так давно он был просто номером, одним из PX — клонов Марка Ортиса, наследника затерянного в галактической паутине дома Фобос, выращенных корпорацией «Арборвитэ». Остальных PX уже давно нет, как и настоящего наследника системы Гемина, остался только он — Марк Ортис де Фобос.

Даже его случайный создатель, можно сказать отец, уже три месяца как навечно упокоился в чреве биореактора, забрав с собой тайну клонов серии PX. И последние месяцы жизни главы «Арборвитэ» вряд ли можно считать счастливыми. Молодое тело, которое он все же получил, благодаря гению профессора Суини, стало не желанной наградой, а проклятием, когда он попал в руки Марка, после захвата станции корпорации на орбите Рема — второй колонизированной планеты системы Гемина.

Потрошил главу «Арборвитэ» лично Марк, иногда прибегая к кратковременной помощи Тани Имиси. Бывший ронин знал толк в пытках, а все попытки Дойла «раскрыть ему правду» разбились о броню ледяной невозмутимости главы Службы Безопасности дома Фобос. Имиси был всем обязан Марку, который достал его с самого дна и дал достойную цель — служение своему новому господину. И был одним из тех немногих, кому Марк по настоящему доверял… или хотя бы пытался.

Химия, старые добрые пытки. Надо отдать Джодоку Дойлу должное — держался он долго. Но потом…

Марка передернуло от воспоминаний. Скулящее, молящее только о смерти существо мало походило на разумного человека. Убить его стало жестом несвойственного клону милосердия.

Сколько он мечтал о том, что будет делать с Джодоком Дойлом, когда тот окажется в его руках. Но когда это произошло — понял, что в пытках врагов, даже заклятых, нет никакого удовольствия. Впрочем, оставался еще сугубо практический смысл. И за свой безболезненный уход в мир иной Джодоку Дойлу пришлось порядком раскошелиться, раскрыв если не все, то большинство припрятанных на «черный день» активов.

А припрятал он немало! Правда многое находится в Центральных мирах и сейчас просто недоступно. Но остается немаленький кусок того, что спрятано в Нейтральных секторах. Поиском наиболее вкусных из них сейчас и занималась Джи.

Джи…

При воспоминаниях о подруге на душе всегда странным образом теплело. Дочь Бэрра «Висельника» Хейса — наемника и пиратского капитана, вошла в его жизнь неспешно, но неудержимо, словно прогрызающий вражеский ордер лидер прорыва.

— Мы прибыли, Ваша Милость, — сообщил пилот челнока.

В ответ Марк только небрежно кивнул.

В ангаре его встретил привычный эскорт — два абордажника в тяжелых скафах проводили барона дома до самых дверей адмиральских апартаментов «Октавиана Августа» и остались нести службу рядом с входом на расположенный по соседству корабельный мостик лидера прорыва.

— Август, — позвал Марк в потолок, вызывая корабельный искин. — Что с твоей самодиагностикой?

— Калибровка системы закончена, эффективность восстановлена до штатной нормы, — сообщил искин. В его голосе Марку послышались нотки легкого самодовольства. Чем больше проходило времени, тем более «живым» казался не лишенный личностной матрицы корабельный искусственный интеллект.

Хорошо это или плохо? Сам Август утверждал, что поддержание личностной матрицы не задействует и пяти процентов его вычислительных мощностей. Но не зря же большинство искинов делают «обезличенными», зажимая в тиски жестких директив и протоколов.

Впрочем, что-то менять Марк не собирался. Август нравился ему Августом, а не обезличенным болванчиком.