Безжалостный соперник

Это дело оказалось тем, о котором весь Манхэттен говорил в том году. Пока мое начальство преследовало налоговых мошенников и банковских мошенников, я преследовал наркобарона, который сбил трехлетнего мальчика и мгновенно убил его, чтобы успеть на блестящий сладкий шестнадцатилетний день рождения его дочери. Классический наезд. Наркобарон Денни Романо, о котором идет речь, был вооружен первоклассными адвокатами, а я прибыл в суд в своем костюме «Армии Спасения» с разваливающейся кожаной сумкой. Все болели за то, чтобы паренек из прокуратуры прижал большого, плохого, мачо. В конце концов, мне удалось добиться того, что Романо признали виновным в непредумышленном убийстве и приговорили к четырем годам тюрьмы. Это была маленькая победа для семьи бедного мальчика и огромная победа для меня.

Дьякон Кромвель загнал меня в угол в парикмахерской, когда я только закончил юридический факультет Гарварда. У меня был план, и он включал в себя создание собственного имени в офисе окружного прокурора, но он сказал мне найти его, если я когда-нибудь захочу посмотреть, как живет другая половина. После дела Романо мне не нужно было ничего делать — он вернулся ко мне.

— Он хочет снова видеть меня в суде? — Я практически выплевываю слова. Моя жажда выигрывать дела была здоровой, но у меня была репутация человека, который очень жестко садился за стол переговоров и уходил с большим, чем обещал своим клиентам. Когда я все-таки появился в суде, я устроил спектакль другой стороне. Никто не хотел иметь со мной дела. Не лучшие юристы, которые брали крутые две штуки в час только для того, чтобы проиграть дело мне, и не мои бывшие коллеги из офиса окружного прокурора, у которых не было ресурсов, чтобы конкурировать.

— Он хочет увидеть, как ты потеешь. — Трауриг задумчиво покрутил между пальцами зажженную сигару. — Выиграй мне громкое дело, которое ты не сможешь связать воедино в милой сделке в полностью кондиционированном офисе. Покажись в суде, и старик поставит твое имя на дверь без лишних вопросов.

— Я делаю работу за двоих — напомнил я ему. Это было правдой. Я работал нечестивые часы.

Трауриг пожал плечами.

— Бери или уходи, детка. Мы взяли тебя туда, куда хотели.

Если я покину фирму на этом этапе, когда я был в шаге от того, чтобы стать партнером, это может отбросить мою карьеру на годы назад, и этот ублюдок знает это. Я собираюсь либо смириться с этим, либо получить партнерство в гораздо меньшей и менее престижной фирме.

Это было не так, как я хотел сегодня вечером, но это было лучше, чем ничего. Кроме того, я знал свои возможности. В зависимости от расписания суда и дела, которое я выберу, меня могут сделать партнером всего за несколько коротких недель.

— Считай, что дело сделано.

Трауриг рассмеялся.

— Мне жаль того невезучего адвоката, против которого ты будешь выступать, чтобы доказать свою точку зрения.

Я развернулся и направился к бару через дорогу, чтобы встретиться с Арсеном (произносится как аар-сн , как персонаж Люпина ) и Риггсом.

У меня не было принципов.

И когда дело доходило до того, чего я хотел от жизни, у меня тоже не было никаких ограничений.

Brewtherhood был нашим любимым местом в Сохо. Бар находился в двух шагах от пентхауса Арсена, где Риггса можно было найти, когда бы он ни был в городе, а не ночевал у меня дома. Brewtherhood нам понравился своим разнообразием сортов пива, отсутствием модных коктейлей и способностью отталкивать туристов своим прямолинейным обаянием. Однако в основном пивоварня привлекала внимание аутсайдеров — маленькая, душная, спрятанная в подвале. Это напомнило нам о наших «Цветах на чердаке» в подростковом возрасте.

Я сразу заметил Арсена. Он выделялся, как темная тень на карнавале. Он сидел за барным стулом, держа в руках бутылку Асахи. Арсену нравилось, когда его пиво соответствовало его характеру — очень сухое, с иностранным оттенком — и он всегда был одет в лучшие шелка Сэвил-Роу, хотя формально у него не было офисной работы. Если подумать, формально у него не было работы, и точка. Он был предпринимателем, который любил совать свои пальцы во множество прибыльных пирогов. В настоящее время он был в постели с несколькими компаниями хедж-фондов, которые отказались от своих двадцати двух гонораров за результат только ради удовольствия работать с Арсеном Корбином. Арбитраж слияний и конверсионный арбитраж были его игровыми площадками.

Я протиснулся мимо группы пьяных женщин, танцующих и поющих «Ватноглазый Джо», ошибаясь во всех словах, и прислонился к стойке.

— Ты опоздал, — протянул Арсен, читая книгу в мягкой обложке на липкой барной стойке и даже не удосужившись взглянуть на меня.

— Ты заноза в заднице.

— Спасибо за психологическую оценку. Но ты все равно опоздал, да и еще грубишь. — Он притащил мне пинту Peroni. Я щелкнул ею по его пивной бутылке и сделал глоток.