Безжалостный. Свидание со зверем

– И как же так вышло, девочка? – защекотало его шепотом чувствительную кожу на груди. – Что ты еще ничья…

А я дышала все тяжелее, чувствуя, как снова подчиняюсь его давящей силе. Хотелось сказать, что это не его собачье дело, но с губ сорвался лишь стон. Жаль я не выстрелила. Было плевать на последствия – я не хотела больше терять контроль от близости этого безжалостного самца…

Ожидание боли изматывало. Я была уверена, что сейчас он просто трахнет меня, загнув раком, и бросит скулить в углу…

Но боли все не было. И я не сразу осознала, что Рейн продолжал свою жесткую ласку – спускался ниже губами, гладил бедра, сжимая пальцами кожу, будто и правда меня хотел… И заставлял хотеть его.

– Сволочь…

Даже удивило, как мне удалось выдохнуть что-то внятное. Но его это не впечатлило. Рейн развернул меня на живот, подтянул к себе за бедра. Я задергалась, но он рыкнул и куснул за ягодицу:

– Тихо!

Когда зализывал укус, я послушно оцепенела. А стоило ему продолжить, голова закружилась, и я обессилено сдалась. Сознание не выдерживало напора происходящего… Я была готова умереть, испытать боль… но то, что делал со мной Рейн, рвало мой мир в клочья вместе с душой. Я плакала, впивалась пальцами в простыню, стонала и сжималась на каждое касание его языка, а он продолжал меня плавить.

– Ненавижу тебя, – простонала я, когда он отстранился и навис сверху.

В затылок ударился его горячий выдох, а между ног уперся твердый член… и жизнь встала на паузу с его укусом в метку и сильным рывком. Боль вспорола солнечное сплетение, обожгла вспышкой и схлынула, лишая возможности дышать. А Рейн обхватил меня за горло, вжимая в себя, и задвигался с силой, не давая больше передышек и возможности прийти в себя. С каждым его рывком я кричала все громче. На смену отчаянию пришла злость, но и ее утопило в каком-то диком неправильном удовольствии. Я уже почти не соображала, подчиняясь и отвечая зверю. Позволяла все, будто он вообще спрашивал…

…Рейн стер все, что было до него, сжег все мосты и швырнул меня в безжалостную реальность биться от дрожи в убийственном удовольствии.

Удовольствии, которое будет стоить жизни.

Глава 2

Оказалось, что я все еще могу что-то чувствовать.

Сейчас я чувствовал себя тварью. Одним из тех выродков, кого похоронил на базе в горах. Даже не знал, радоваться этому открытию или нет. Чем я теперь отличался от тех, кто выкрал мою дочь? Детей, не способных обращаться, ведь для этого и похищали – продавать их на южных рынках. А я использовал эту… по тому же назначению.

Эта девочка в руках… Ее била крупная дрожь, и это беспокоило. Я стиснул зубы и прижал девчонку к себе крепче, пытаясь согреть. Захотелось взять ее снова – член встал колом, упираясь меж ее ягодиц, и горло задрожало от рычания.

Зубы сжались от злости – не питал иллюзий. Не получится нырнуть в дерьмо и не выпачкаться. Мне бы не удалось найти этот лагерь, если бы я не стал таким же беспринципным ублюдком, как и мои враги. Поэтому не до угрызений совести.

Я поднялся с кровати – раза будет достаточно, чтобы убедить всех, что мне нужна эта самка. Она бесшумно сжалась в комок, стараясь не двигаться, и мою грудную клетку сдавило от отчаяния. Натянуть штаны стало непросто. Но когда отнял руку от члена, на пальцах осталась кровь.

Роль беспринципного ублюдка давалась все сложней. Наклонившись к девушке, я рывком поднял ее на руки и понес в душ. Она вздрогнула, хватаясь за мои плечи, и часто заморгала.

– Что тебе надо? – голос ее дрожал, большие глаза покраснели от слез.

И меня затопило жалостью:

– Вымыть тебя, – внес ее в кабинку и поставил на ноги. – Ты в крови…

– Что у тебя с лицом? Никого не лишал девственности? – усмехнулась она. – Показалось, это твое хобби…

– Рот закрой, – осторожно обхватил ее за шею.

– А то что?

И она бесстрашно заглянула мне в глаза. Зубастая. Подчиняться не собирается.

– А то я продолжу…

– А может, мне понравилось?

Она хотела оскалиться, но вышло не очень. Глаза заблестели от слез.

– Сколько тебе лет?

Почему мне казалось, что она старше?

– Боишься сесть за решетку за изнасилование малолетней? – прыснула она. – Брось!

Я развернул ее лицом в стенку и крутанул кран. Она вздрогнула от резкого потока воды, упавшего нам на головы, но молча уперлась лбом в плитку. А я вжался в нее. Запах крови и здоровой самки сгущал туман в голове, и даже вода его не разгоняла. Давно забытое чувство… Но я справлюсь – не в том возрасте, чтобы позволять командовать звериным инстинктам.

– Как твое имя?

– Энди.

И имя какое-то детское.

– Сколько тебе лет?

– Двадцать один…

Она могла бы быть моей дочерью, если бы завел ребенка в девятнадцать, а не в тридцать.

– …Ты коллекцию собираешь? – усмехнулась она зло, чувствуя, что моя хватка ослабла.

– Я оставил на тебе свою метку, – прорычал, возвращая пальцам твердость. – Не знаешь, что это значит?

– Для кого-то, может, и значит, – пожала она смело плечами. – Но со мной не прокатит. Я не обращаюсь в зверя…