Безжалостный убийца

Немного беспокоило Принсепа все продолжающееся отсутствие суперинтенданта Гейзина, а также Сэнди Кенсинга и Брабанта.

Скурлок, временно присоединившийся к компании Принсепа, делал намеки, что все трое пропавших стали жертвами берсеркера.

– Значит, он еще активен? На яхте могут находиться его аппараты? — уточнил командор. Скурлок мягко заметил:

– Когда вы, наконец, привыкнете к нашей ситуации, которая по большому счету уже стала и вашей, вы поймете, что мы не гудлайфы, но и не пленники в полном смысле этого слова.

– Может быть, тогда вы нам дадите разъяснения по поводу нашей станции.

Скурлок бросил взгляд поверх плеча Принсепа, и облегченно вздохнул:

– Вон идет сам премьер. Эти вещи он сумеет объяснить гораздо лучше.

Дирак, элегантно одетый, выглядел мрачновато. Он шел, по-видимому, из своих личных апартаментов. Похоже, что давать объяснения он не намеревался.

– Процесс выздоровления ваших людей в медицинских аппаратах продвигается успешно. Их никто не беспокоит. Что вам еще?

– Где Сэнди? — не преминула спросить только что появившаяся на сцене Анюта Задор. Казалось, что она специально поджидала Дирака, чтобы задать ему этот вопрос.

Премьер обратил на Анюту Задор свой угрюмый взор:

– Я не знаю, доктор Задор, как сообщить вам эту трагическую новость.

Мгновение Задор смотрела на него, потом, поднеся руки к лицу, вскрикнула.

Мрачно и непреклонно Дирак продолжал:

– На яхте произошло сражение. Ваш суперинтендант Гейзин,— он бросил взгляд на Принсепа,— очевидно убил несчастного Фулера Аристова, затем вступил в перестрелку с Брабантом и Кенсингом. Все четверо были убиты. Эти события повергли Ника Хоксмура в такое состояние, что возникла необходимость перепрограммировать его.— Он снова перевел взгляд на Анни, теперь выражение его лица несколько смягчилось. Он всем своим видом хотел показать, что сочувствует.

Тем временем Тонгрес и Дайнант вступили в беседу с Варварой Энгадин, которая сумела рассказать им немало. Четыре года назад взбунтовавшийся Ник сотворил нечто такое, что повергло Дирака в дикую ярость. Его проступок был как-то связан с леди Дженевьев. Дирак не простил, и Ника перепрограммировали, насильно вернув то состояние, в котором он пребывал до нападения берсеркера на станцию.

Час спустя после того, как Дирак объявил о четырех погибших, по настоятельной просьбе Принсепа был разбужен доктор Даниэл.

И Задор, и Ховлер, когда Принсеп беседовал с ними, были склонны сомневаться в правдивости слов Дирака относительно гибели Кенсинга и остальных людей.

Командор Принсеп намеревался выяснить сам, какие другие источники и материальное имущество, скрытое от него Дираком, могли оказаться доступны. Кроме того, его волновала ядовитая и загадочная ментальная атмосфера, что царила на станции. Он стал требовать созыва общего собрания всех людей, пребывавших на борту станции. Дирак с показным радушием согласился.

Когда все собрались, командор спросил:

– Что удерживает нас от совместной попытки попробовать использовать двигатели с берсеркера для того, чтобы попасть домой?

В ответ Дирак возразил, что, кроме защитных полей и других средств пассивной обороны, имеющихся у берсеркера, приблизиться к его мозгу или двигателям не представлялось возможным, кроме того, такая попытка, наверняка, оказалась бы самоубийственной.

Второе возражение было выдвинуто Скурлоком и состояло в том, что силовые поля, удерживающие станцию, были настолько мощными, что для их преодоления настоящий уровень развития технологии еще недостаточен. Они физически будут не в состоянии приблизиться к берсеркеру и попытаться проникнуть в глубь его корпуса.

– Но откуда нам знать, если мы не попробуем? Ни у кого из старожилов не нашлось удовлетворительного ответа на вопросы Принсепа. Принсеп заметил:

– Мы захватили с собой кое-что, что могло бы оказаться полезным для технического перевооружения. Поскольку мы не услышали сколько-нибудь убедительных возражений, то намерены испытать их. Если яхта не сможет двигаться, единственным выходом из ситуации остается попробовать высадиться на борт берсеркера и попытаться разведать обстановку.

Принсеп снова обратился к Дираку:

– Как, по вашему мнению, премьер, берсеркер, буксующий станцию, жив или мертв? Или как еще можно охарактеризовать его теперешнее состояние?

Дирак довольно вежливо принялся объяснять:

– На протяжении нескольких веков этот берсеркер оставался совершенно инертным.

– Вы сказали, на протяжении нескольких веков. Не могли бы вы более точно указать время? Дирак уточнил:

– Он оказался инертным почти с самого начала.

– Вы хотите сказать, что этот берсеркер, то есть его состояние за три столетия совершенно не изменилось? И все же вы не смогли что-то предпринять против него?

– Вам легко, командор, обвинять...

– Вы даже не предприняли попытки?

– Повторяю, тому, кто не делил нашу судьбу, не боролся за выживание, легко критиковать нас и ту дорогу, которую мы выбрали. Я уверен, что в техническом смысле берсеркер не совсем мертв.

– Потому что его двигатель функционирует.

– Поэтому тоже.