Беззумный Аддам

Поэтому деликатность была крайне важна при разрешении конфликтов. Когда речь шла о буйном клиенте, лучше всего было по-дружески обнять его за плечи и дружелюбно рявкнуть в ухо: «ВИП-обслуживание, сэр! Для нашего лучшего клиента! За счет заведения!» Клиент был безумно счастлив получить что-то на халяву — разумеется, к этому времени у него наступала нанокома от уже выпитого — пускал радостные слюни и позволял отвести себя в глубины здания. Его доставляли в большую комнату с украшениями из перьев, зеленым атласным покрывалом на кровати и скрытыми камерами видеонаблюдения. Там несколько Женщин-Змей — из тех, в чьем исполнении статистический отчет звучал бы как жесткое порно — принимались его ласково раздевать, а Зеб или Джеб маячили на заднем плане, вне поля зрения клиента, на случай, если тот начнет переходить границы.

Затем в помещение вносили смесь ядовитого цвета в коктейльном стакане. Она могла быть оранжевой, фиолетовой или голубой, в зависимости от заказа, и украшалась зеленой вишенкой с воткнутой в нее пластиковой змеей. Стакан доставляла орхидея, гардения, фламинго или фосфоресцирующая голубая ящерица на бесконечных шпильках, вся покрытая мерцающими блестками, светодиодами и чешуйками (или лепестками, или перьями), с огромными сиськами и соблазнительнейшей улыбкой. Она ворковала что-нибудь вроде: «Ути-пути-сюти-плюти! Выпей, вкусненько!» Ну какой нормальный мужик в такой ситуации откажется? Загадочная жидкость вливалась в клиента, и вскоре самоназначенный альфа-самец погружался в сладчайшие сны, с минимальным ущербом для персонала заведения.

Любимый клиент просыпался часов через десять в полной уверенности, что провел незабываемую ночь. И был совершенно прав (говорит Зеб), ведь все, что воспринимается мозгом, реально, разве не так? Даже если не происходило в трехмерном виде в так называемом реальном времени.

Это прекрасно срабатывало с топ-менеджерами корпораций, наивными и доверчивыми на фоне коварства жителей плебсвилля. Зеб знал этот тип: лохи в Плавучем Мире точно так же искали приключений, желая испытать то, что ошибочно считали настоящей жизнью. Они вели тепличное существование в охраняемых поселках и других безопасных местах, обнесенных стенами — зданиях суда, муниципалитетах и культовых сооружениях, — и очень доверчиво относились ко всему, что приходило извне этих стен. Просто умиление брало, когда они послушно выпивали коктейль ядовитого цвета, падали в койку (точнее, на огромную кровать с ярко-зеленым покрывалом), засыпали сном младенца и просыпались бодрыми и отдохнувшими.

Но со временем в «Чешуйках» начал проявляться и другой тип клиентов: они были менее покладисты, и если начинали злиться, их не так легко было отвлечь. Подогреваемые ненавистью, закаленные в огне, готовые крушить и калечить. С этими было сложнее, и чтобы справиться с ними, приходилось свистать всех наверх.

— Конечно, ты догадалась, что речь идет о больболистах, — говорит Зеб. — Больбол тогда только начинался.

Арены для больбола еще были строго запрещены законом, как петушиные бои и поедание животных вымирающих видов. Но, точно так же, как и эти виды развлечений, больбол существовал и развивался, только не на виду. Для верхних эшелонов резервировались места в зрительном зале: топ-менеджеры любили смотреть, как люди безжалостно убивают друг друга, пуская в ход умение и хитрость, и пожирают побежденных. Это было очень наглядное изображение жизни в корпорациях. Куча денег переходила из рук в руки в виде крупных ставок. Так что опосредованно за содержание игроков и инфраструктуру игр платили корпорации. Те, кто обеспечивал помещения и проводил игры, платили непосредственно — если попадались. Иногда они платили жизнью, если начиналась война за территорию.

Такой расклад вполне устраивал ККБ, которая как раз начала заявлять о себе — больбол предоставлял массу компромата, которым ККБ прочно держала так называемых столпов общества (точнее, того, что еще сходило за общество).

Человек, уже сидящий в тюрьме, мог выбрать больбол: сражаться с такими же заключенными, уничтожить их, завоевать большой приз в виде досрочного освобождения и устроиться на работу в плебсвилле, где крепкому парню занятие всегда найдется. Сплошные плюсы. Правда, альтернативой победы служила смерть. Потому больбол и был таким увлекательным зрелищем. В нем выживали благодаря коварству, задаткам убийцы и умению подставить ножку: любимым трюком больболистов было поедание выдавленных глаз противника. Иными словами, хорошему игроку в больбол требовалась готовность зарезать и разделать на отбивные своего лучшего друга.