Беззумный Аддам

К тому времени у Зеба уже были пальцы волшебника: он манипулировал программным кодом виртуозно, как Моцарт – клавишами рояля. Он строчил куплеты клинописью. Он пролетал через файрволлы, как некогда тигры сквозь горящие обручи в цирке, не опалив ни волоска. Он мог легким движением пальцев зайти в бухгалтерию Церкви ПетрОлеума – в оба набора бухгалтерской отчетности, официальный и настоящий. И заходил регулярно. Это продолжалось несколько лет, доли процента накапливались, а Зеб все рос, растительности на теле у него прибавлялось, и он регулярно качал мышцы в спортзале школы «Продуктивный пласт». В смысле оценок он старался держаться около середины гауссовой кривой – чтобы никто не догадался о его звездных хакерских талантах.

Через полгода он окончит школу, и что тогда? У него были кое-какие мысли на эту тему, но мысли были и у его родителей-надзирателей. Преподобный объявил, что через свои ценные связи может обеспечить Зебу тепленькое местечко: работу в северной нефтяной пустыне, где Зеб будет водить огромную машину, железного динозавра, ворочающего богатый углеводородами битуминозный гравий. «Это сделает из тебя мужчину», – сказал преподобный. Определения «мужчины» он давать не стал, и это слово зависло в воздухе между ними. (Мучитель детей? Сектант-мошенник? Интернет-палач?) Кроме того, там хорошо платят. Поработав какое-то время, Зеб сможет решить, к чему у него лежит душа.

Тут было сразу три подтекста. Раз – преподобный хотел убрать Зеба подальше, так как начинал его побаиваться (причем справедливо). Два – при некоторой удаче Зеб заработает себе рак легких, у него вырастет третий глаз или чешуя, как у броненосца: воздух в тех местах был такой ядовитый, что мутации начинались уже через неделю.

И три – Зеб звезд с неба не хватал. В отличие от Адама, которого старый пердун послал учиться в Спиндлтопский университет в надежде, что Адам продолжит семейный бизнес на ниве мошеннической религии. Предметы, в которых специализировался Адам, назывались «петротеология», «гомилетика»[4] и «петробиология» – последняя, насколько понял Зеб, подразумевала изучение биологии с целью ее последующего опровержения. Для этого требовалась определенная интеллектуальная гибкость, которой – на это и намекал преподобный – недоставало Зебу. Его уровень – работа гребца на галерах.

– По-моему, это просто чудесно, – сказала Труди. – Зеб, ты должен быть очень благодарен папе за то, что он для тебя так старается. Не у каждого мальчика такой папа.

«Улыбайся», – приказал себе Зеб.

– Я знаю, – сказал он вслух. На каком-то из вымерших языков слово «улыбка» звучало «глимлаг», почти как «глумление». Зеб читал всякие такие вещи в Интернете, когда не был занят казнями исторических персонажей.

Пока Адама не было, Зеб по нему скучал – он подозревал, что это взаимно. С кем еще они могли поговорить о неправдоподобном нагромождении слоев в их жизни? Кто еще мог оценить дико смешную пародию на молитву преподобного, обращенную к святому Луке-Лукойлу?

В разлуке они не пользовались эсэмэсками, не звонили друг другу по телефону и вообще избегали любых электронных сигналов: Интернет, как известно всем, протекает похуже пациента, изъеденного раком простаты, а преподобный наверняка шпионил – если не за Адамом, то за Зебом уж точно. Но когда Адам приезжал на каникулы, все становилось, как раньше. Зеб приветствовал его амфибией в башмаке, или членистоногим в коробочке для запонок, или парой репьев, хитроумно засунутых спереди в трусы. По правде сказать, эти шутки обоим давно уже приелись и были вызваны скорее желанием вспомнить детство золотое.

Потом они шли на теннисный корт и притворялись, что играют, а сами перекидывались обрывками фраз над сеткой, обмениваясь информацией. Зеб хотел знать, переспал ли Адам уже с кем-нибудь, и Адам искусно увиливал от ответа. Адам же хотел знать, много ли Зеб уже выдоил из Церкви и сложил на тайных счетах, поскольку у братьев был твердый план – сбежать из магического круга, нарисованного преподобным, как только у них накопится достаточно денег.

Шли последние каникулы Адама – в следующем семестре он уже должен был получить диплом. Зеб в резиновых медицинских перчатках сидел за домашним компьютером преподобного и что-то мурлыкал себе под нос, а Адам стоял на стреме у окна – вдруг вернется преподобный на своей прожорливой тачке олигарха или Труди на своем хаммереныше.

– У тебя руки Шилицци, – сказал Адам ровным голосом, каким он владел мастерски. Что это было – восхищение или всего лишь констатация факта?

– Шилицци? – переспросил Зеб. – Ёптыть, старый хрен опять доит церковные счета, только теперь уже по-крупному! Глянь-ка!

– Мне бы очень хотелось, чтобы ты не сквернословил, – кротчайшим тоном заметил Адам.

– И тебя в рот и в жопу, – бодро отозвался Зеб. – И складывает в банк на Большом Каймане!