Би-ба-бо

– «Готовится овощной бульон, в небольшом количестве воды варятся картошка, морковка и лук. При этом все овощи должны быть нарезаны крупными кусками, и чем больше овощей, тем лучше. Затем овощи вынимаются и больше не используются (вот это правильно!), а в получившемся овощном бульоне варится рис. Затем туда следует раскрошить несколько крабовых палочек, их можно приобрести уже готовыми к варке». Да, тут, главное, с палочками не переборщить, одна-две, и хватит. «Все доводится до готовности и подается на стол». Вот подаст жена такое на стол – убить ее, и любой суд оправдает, если только судья мужик будет. Слушай, все хочу спросить, а ты пироги печь умеешь?

– Отвяжись, а? Не нравится тебе мое занятие, я поняла уже, не разоряйся. Ты вон пузо отрастил – я же помалкиваю.

– Пузо было до тебя, пока я с тобой не связался. Который день не могу ни поесть, не пива выпить спокойно. То некогда, то нечего. Пошли лучше поедим где-нибудь. Или ты в ресторане налопалась?

– Да не могу я на людях спокойно есть, все узнают, в тарелку смотрят, калории считают. Дома поедим, ладно? Давай в контору, скоро прием, я останусь, охранник же есть. А ты в магазин загляни, ладно?

– Вечером вместе заедем. Ты меня замучила. С тобой без всяких там вывертов похудеешь, – ворчал Сергей Петрович, выворачивая со стоянки.

Лариса вполуха слушала его ворчание, улыбалась и вспоминала Антона, который исправно поставлял ей солидных во всех отношениях клиентов. Это он подарил Ларисе идею – открыть параллельный бизнес. Курсы, дневники, футболки, говорил он, – это развлечение для бедных. Или для скучно живущих. Для других, которые могут оплатить все и сразу и не желают проводить время в коллективе, он посоветовал арендовать небольшую частную гостиницу в пригороде на берегу озера, подготовить отдельный персонал. Антон попал в точку: с самого начала номера не пустовали ни дня, спрос резво опережал предложение, несмотря на цены, поскольку за дешевизной никто не гнался. А после того как здесь побывал главный толстяк страны актер Темчев, и, решив сэкономить, передумал насчет конфиденциальности и согласился на использование его имени в рекламных целях (как счастлива была Линда открывшимся перспективам!), когда оплаченные материалы с его фотографиями появились в центральных газетах, номеров стало не хватать, и Лариса начала переговоры о покупке всей гостиницы. У нее были деньги, и она могла купить ее, что называется, не торгуясь, но твердо решила на всякий случай не залезать в свой «стабилизационный фонд», где хранился миллион долларов, в свое время отданный Антону и недавно возвращенный им, как и договаривались, без процентов, но с благодарностью. Она сразу, опять же по совету Антона и с его помощью, перевела деньги в один из кипрских банков, и проценты капали уже там. Как будто знала, что они пригодятся ей в самое ближайшее время…

Лариса в сопровождении голодного и недовольного всем на свете Сергея Петровича вернулась в контору без пяти шесть. В коридоре перед ее кабинетом уже сидели две дамы, проинструктированная должным образом Валентина Васильевна угощала их кофе с крекерами. Одну женщину Лариса помнила: не так давно она приходила к ней на прием, тогда она только что закончила курс и просила разрешения за отдельную плату посещать психологический тренинг Александра Сергеевича Шкирки, «потому что он очень помогает ей в жизни». Кто «он» – тренинг или Шкирка, Лариса не поняла, но и возражать не стала. Видимо, дама оказалась из тех, что любят общаться, и теперь будет приходить по поводу и без повода. Вторая, постарше, с огромным, едва ли не больше себя, темным пакетом, была ей незнакома. Лариса вздохнула, улыбнулась посетительницам и пригласила пройти вместе с ней в кабинет.

Общительная дама, которая первой занимала очередь, едва не опрокинув чашку с кофе, вскочила, прошмыгнула за Ларисой в комнату, и пока та снимала шубку и поправляла прическу, успела быстренько расплакаться, интеллигентно сморкаясь в смятый голубой платочек и промокая слезы идеально чистым платочком фисташкового цвета, свернутым в безупречно правильный квадратик. Манипуляции с двумя платочками так заинтересовали Ларису, что она чуть не вышла из роли ничему не удивляющейся и ко всему готовой бизнес-леди. Но вовремя спохватилась и, выбрав из спектра сочувственных интонаций сдержанно-участливую, наиболее подходящую в данном малопонятном случае (если выбрать искренне-участливую, возникала опасность, что дама бросится ей на шею, дабы выплакаться от души), Лариса начала разговор первой.