Би-боп

Усталая женщина не помнила наизусть телефонного номера. Она дала ей справочник. Роллинз в составе трио по-прежнему играл «Softly As a Morning Sunrise», другую сторону выставленной напоказ пластинки — усталая женщина ее перевернула.

Она услышала, как Дебби звонит в гостиницу. Дебби попросила ее чуть приглушить Роллинза. Затем, заткнув одно ухо, она забронировала номер для Симона. На чье имя? Что? Говорите громче, я ничего не слышу. Дебби прокричала: Симон Нардис.

Усталая женщина услышала фамилию Симона. Так я и думала, подумала она. Это он? спросила она у Дебби, когда та повесила трубку. Да, ответила Дебби. Она вернула усталой женщине телефонный аппарат и справочник.

И знаешь что? сказала она. Усталая женщина догадывалась что. Я буду с ним петь, сказала Дебби, он будет мне аккомпанировать. Да, сейчас. И к тому же он мне нравится. И, думаю, я тоже ему нравлюсь. Ну, а вообще, все в порядке? спросила она. Тебе ничего не нужно? Нет, ответила усталая женщина. Она приняла вид умиротворенной былой красавицы, затем протянула руку, чтобы вернуть Роллинзу прежнюю громкость.

8

Место было занято. Напротив Симона сидел какой-то юноша. Дебби, выжидая, стояла позади него. Юноша, которому было, наверное, лет восемнадцать — двадцать, не мог ее видеть. Он понял о чьем-то присутствии, когда Симон поднял глаза на нее. В глазах Симона, должно быть, читалась любовь. Юноша обернулся: Извините, я вам помешал. Он поблагодарил Симона. И удалился.

Поклонник? спросила Дебби. Нет, ответил Симон, просто любопытный, ищет ответы на некоторые вопросы. Сказал, что тоже немного играет на пианино. Начало уже хорошее. Он хотел узнать, учатся ли джазу. Я сказал, да, как и всему остальному. Он хотел узнать, существует ли какая-нибудь школа. Я сказал, нет, никакой школы. Он хотел узнать, даю ли я уроки. Я сказал, нет, никаких уроков. Тогда что? спросил он. Тогда я ответил: Слушание, только слушание, слушайте великих, берите от них все, что можно взять, затем выкручивайтесь. Посредственности отсеиваются сами.

Дебби: Думаете, он понял? Полагаю, да, ответил Симон, иначе, черт возьми, он только потеряет время, как и все, ведь все только этим и занимаются, как вы, как я: Чем еще мы здесь занимаемся, я с вами, а вы со мной?

Прелестно, сказала Дебби, вот как вы благодарите меня за то, что я забронировала вам номер в гостинице недалеко отсюда?

Я передумал, сказал Симон, я предпочитаю спать у вас. Или, скорее, нет, я не хочу спать нигде. И вообще, я не хочу спать. Вот.

Он пьян, подумала Дебби. Это правда, он был пьян. И изрядно. Выпил он немного, но даже и так немного он уже не пил давно. Он отвык, вот что.

И потом, от опьянения его охватывала печаль. А от печали он злился. От любви тоже. От любви он сразу же начинал страдать, а от страданий взрывался — на себя самого, на кого угодно.

Очень кстати, сказала Дебби. Что? спросил Симон. Что кстати? То, что вы не хотите спать, ответила Дебби, скоро наш черед. Вы по-прежнему согласны мне аккомпанировать? Не передумали?

Симону более чем надоело говорить в этой звуковой обстановке. Джазовый клуб не место для разговоров, даже о джазе, даже о любви. Молчишь и слушаешь. А если говоришь, то должен напрягать голос. Если хочешь сказать девушке: Я вас люблю, приходится кричать, это утомительно. Если, конечно, она не прочтет эти слова по твоим губам. Иначе попросит тебя повторить. А все из-за ударника. Симон ненавидел ударников. От ударников всегда много шума.

А не пойти ли нам прогуляться? предложил он, у меня башка разболелась, мне нужно на воздух, здесь душно, я уже не могу выносить такие места, не знаю, как вы справляетесь, но я уже не могу, я думал, что смогу, но оказалось.

Понятно, сказала Дебби, вы уже не хотите. Нет, сказал Симон, дело не в этом, но я устал. И добавил: Вы мне нравитесь, вопрос не в этом, даже больше того, я вас люблю и хочу вас; видите, говорю напрямую, ведь у меня не так много времени, я слишком старый, мне хочется вас поцеловать, но я слишком устал.

Ладно, сказала Дебби, оставим это. Ни в коем случае, сказал Симон, петь мы будем, а что вы хотите петь?

Песни о любви. Дебби хотела петь песни о любви. Ах, эти женщины, подумал Симон. Опять о любви, сказал он, вы только об этом и думаете? Его затрясло от резкого смеха, он закашлялся, его сердце заколотилось черт знает как.

Хорошо, пускай будут песни о любви. Но какие песни о любви? Их ведь столько. Только они и есть. Вы разве не замечали? Вот зануда, подумала Дебби. Зато есть из чего выбирать, не правда ли? признал он. Только вот я, я не знаю их все. Что вы хотите петь?

Есть одна песня, которая Дебби очень нравилась, «Опавшие листья», это французское название, или для нее, американки, «Autumn Leaves». О нет, только не это, подумал Симон. Да, извольте, сказал он. Она знала французские слова. И сама эта песня тоже. На нас так похожа. Ты любила меня, я — тебя. Мы оба вместе жили любя. Да еще под аккомпанемент этого болвана Симона, растроганного до слез.