Бяка Ада и Тридесятое царство

Мишель начал потихоньку заводиться.

— Пойми, Ада, быть волшебником — еще не значит колдовать направо и налево. С колдовством надо обращаться очень осторожно. Жизнь должна идти своим чередом, а к колдовству прибегают только в самых крайних случаях.

— Так говорят все шарлатаны. А для солидности напяливают на себя цилиндры, — с усмешкой сказала Ада.

— Ну хорошо, — Мишель чуть не плакал от обиды. Я покажу тебе настоящее чудо, только если потом что-нибудь случится — я не виноват.

— Вот сделай например… — бяка нетерпеливо огляделась вокруг. Что только не пришло ей на ум в этот момент! И чтобы дерево превратилось в тигра, и чтобы Вилли смог летать, и чтобы пошел дождь из пиявок.

Взгляд бяки неожиданно остановился на рохлях, которые мирно паслись неподалеку. Вот горемыки! Никчемыные, бессловесные существа. В лесу умели говорить и существа, и звери, и птицы, и даже рыбы. Одни только рохли были немыми. То ли отставали в развитии, то ли голосовые связки были не приспособлены. Они только ржали как-то странно.

— Сделай так, чтобы рохля заговорила, — осенило Аду.

Мишель пожал плечами.

— Нет ничего проще.

Он свистнул. Одна из рохлей обернулась и засеменила на зов. Подойдя к Аде с Мишелем, рохля выпятила губы и равнодушно взглянула на них своими несчастными глазами. Жалкое, забитое существо. "Да, родишься рохлей, а потом все так и будут на тебе всю жизнь ездить, а ты терпи и помалкивай!" — подумала Ада.

— Пусть она нам что-нибудь скажет!

— Что именно? — деловито спросил Мишель.

Ну… пусть расскажет, о чем она сейчас думает. — "Сейчас, небось, начнет жаловаться на судьбу," — решила бяка.

Мишель снова тихонько свистнул. Рохля встрепенулась, ударила себя по боку хвостом, прокашлялась, ржанула и отчетливо произнесла сиплым голосом:

— Ну-ка брысь с моей поляны, малявки! Катитесь колбаской!

Ада даже подпрыгнула от неожиданности и завопила!

— Караул!!! Рохля взбесилась! Она меня сейчас укусит!

Рохля высокомерно оглядела Аду от ушей до кончика хвоста и заржала.

— Не бойся, я шучу, — сказала рохля. — Видишь, у меня на шее мешок висит? Да не тут, с другой стороны! Развяжи его. И поторапливайся, пока старуха не пришла.

Бяка послушно расшнуровала мешок. Внутри лежал кнут с позолоченной рукояткой.

— Ч-что это?

Но тут послышался отдаленный треск ветвей и шуршание листьев.

Рохля поджала хвост, обвела их виноватым взглядом и засеменила поскорей обратно к своей подруге, а Ада так и осталась стоять с кнутом в руке.

— Вот это да… — протянула Ада.

Шум приближался.

— Ой, это же Верховная! — сообразила Ада.

— Ух, откуда она здесь? — спросил Вилли.

— Это ее рохли, а повозка спрятана в лесу. Потом поговорим, в безопасном месте. Бежим скорее! — Крепко сжимая в руке кнут, Ада кинулась наутек. Ухарь и мышонок — за ней.

Они и подумать не могли, что все это время на поляне, совсем рядом с ними, в траве прятался Старый Пень.

Глава 18. Рассказ Мишеля

Всю дорогу до норы Ада, Мишель и Вилли бежали со всей скоростью, на какую были способны. Отворив люк, они кубарем скатились вниз и только там, в убежище, перевели дыхание.

Мишель немедленно уселся за стол и начал торопливо что-то грызть: ему всегда хотелось есть, когда он волновался.

— Вилли, я тоже умираю от голода! — сказала бяка, едва придя в себя. — Давай скорей обедать. Мне сегодня такое пережить пришлось, что-то аппетит разгулялся. — А что, кстати, есть будем?

— Шашлык из саранчи. На гарнир — лапша из бересты, или пюре из хрена с тушеной акацией. По выбору.

Бяка тяжело вздохнула и спросила уже безо всякой надежды:

— А на компот?

— Смоляной кисель.

— О-о-о! — Ада схватилась за голову. — Ну почему мне так не везет?

— Ух, а в чем дело? — удивился Вилли.

Не в силах больше сдерживаться, Ада выпалила:

— Ты меня, конечно, извини, Вилли, но то, что ты готовишь, есть невозможно. Это просто совершенно несъедобно! Это просто гадость, гадость, гадость!

Вилли удивленно захлопал глазами.

— Ух, почему?

— По кочану!!!

— Но ухари всегда хвалили мою еду, — возразил Вилли. Они говорили, что мне нужно быть поваром, так у меня все вкусно получается. И разнообразно…

— Да уж лучше с утра до вечера есть одну картошку, чем терпеть такое разнообразие. Пусть будет на завтрак — картошка, на обед — картошка и на ужин — картошка.

— А вот я картошку не люблю, — задумчиво произнес Вилли. Тут он поднял палец кверху. — Кажется, я понял, в чем дело! — радостно воскликнул он. — Понял, почему тебе не нравится моя еда.

— Ну?..

— Ух, дело в том, что мы с тобой совсем разные.

— И чем же мы такие разные?

— Ух, ты посмотри на себя. — Вилли подошел к Аде поближе. — Вот, к примеру, сколько у тебя пальцев на руке?

— Пять, — удивленно ответила Ада. — А у тебя?

— А у меня шесть.

— Ничего себе! А я даже никогда не замечала.

— А глаза у тебя какого цвета?

— Кажется… зелененькие такие.

— А у меня — желтые. Видишь, какие мы разные. Поэтому и еда нам нравится разная. А хвост у тебя какой?

Ада взяла в руку свой хвост и внимательно посмотрела не него.

— Хвост у меня очень красивый. Длинный, тонкий, гладкий, с кисточкой на конце.