Бяка Ада и Тридесятое царство

— Так вот: когда стемнеет, и существа уснут, мы незаметно подгоним черепаху как можно ближе к ним и перелезем на лодку. Потом мы тихо-тихо развяжем веревки, которыми привязан Упырь Альбинос. Упырь улетит, а значит, они останутся без парусов. Потом мы перелезем обратно на свою черепаху и умчимся. — Ада захихикала в полном восторге от своей выдумки.

— Умчимся… на черепахе? — Вилли недоверчиво ухнул и почесал затылок.

— Ничего не хочу знать, ничего не хочу слышать, — Ада заткнула пальцами уши. — Другого выхода нет, и быть не может. Если повезет, нам помогут задохлики.

Вилли тяжело вздохнул и уставился неподвижным взглядом вдаль, на фиолетовый небосвод. Выхода он не видел вообще никакого, но отступать было некуда: кругом вода.

Когда опустилась ночь, и на пасмурном небе зажглись редкие звезды, Ада направила черепаху прямо к лодке. Животное скользило по воде совершенно бесшумно, и бяка надеялась, что с лодки их не заметят. Из-за туч на минуту выглянула луна и ярко осветила команду на борту. Все оказалось так, как и предполагала Ада: на носу лодки в дозоре дрыхли фефелы. На днище вповалку разлеглись Дрындель, Эл, Фил и Василиса. Буки храпели хором и очень громко. А на корме, посеребренная лунным светом, не шевелясь, сидела Мымра. Ночью она выглядела чуть ли не страшнее, чем при дневном свете. На толстом животе Мымры болтался оберег — внимательный глаз зыркал по сторонам, высматривая мымриных врагов. Поначалу Ада испугалась, что Мымра не спит, потому что ее глаза были открыты — два светящихся круга во тьме. Но потом Ада вспомнила, что Мымра всегда спит с открытыми глазами, и бояться ее нечего.

Упырь Альбинос тоже дремал, привязанный к мачте, силы его были уже на исходе. Не спали только задохлики, но они, кажется, не собирались поднимать шум. Задохлики старательно гребли — по двое каждым веслом. Лем увидел Аду, пристально посмотрел на нее, а потом молча надел желтые очки антистрах, висевшие у него на шее на цепо-ке.

— Пошли! — скомандовала Ада. — Ех-хо!

Бяка уже закинула ногу в лодку, но тут Вилли остановил ее, осторожно придержав за хвост.

— Эй, ты чего? — возмутилась Ада.

— Ух, сначала мы отвяжем ему лапы и жало, — прошептал Вилли, а потом ты заберешься ко мне на плечи, а оттуда — на рею и отвяжешь крылья.

— Но…

— И потише топай там, в лодке, иначе мы точно всех перебудим.

Балансируя на панцире черепахи, ухарь схватился за борт лодки. Он уже перекинул одну ногу, как вдруг взглянул вниз, увидел под собой черную воду с золотыми светлячками звезд и… камнем рухнул в лодку.

Вилли плюхнулся возле самой Мымры, но та даже не пошевелилась, продолжая буровить темноту невидящим взглядом. На носу лодки заскулила фефела и почесала лапой о лапу — видимо, приснилось что-то страшное. Храпящее трио бук на мгновение затихло, а потом захрапело еще громче. Задохлики размеренно гребли, как будто все происходящее их не касалось.

Вилли осторожно поднялся на ноги, подошел к мачте и внимательно осмотрел путы на лапах Альбиноса. Узлы были завязаны крепко, но бестолково: Вилли не увидел ничего такого, с чем не могли бы справится пятьдесят крепких зубов и двенадцать аккуратных острых когтей.

— Ух, — тихонько прозвучало в темноте. "Хрр," — отозвались буки. Снова "ух" и снова "хрр".

Ада, не теряя времени, развязывала жало.

Не прошло и пяти минут, как Альбинос был уже наполовину свободен, но он этого словно и не заметил — то ли лапы затекли, то ли он спал.

Потом бяка, как обезьянка, ловко вскарабкалась на плечи Вилли. Оттуда она перепрыгнула на рею, зацепилась гибким хвостом и принялась развязывать Альбиносу крылья. В руке она по-прежнему сжимала кнут превращений. Это немного затрудняло работу (приходилось, в основном, действовать зубами), но Ада не желала расставаться с кнутом ни на минуту — бяка отлично понимала, какое мощное оружие находится у нее в руках. Когда бяка высвободила Альбиносу одно крыло, ей показалось, что тот пошевелился. Ада продолжала работу. И вот, второе крыло держится на веревочке, потом на ниточке, потом на волоске…

Неожиданно Упырь рванулся изо всех сил и взвился в небо подобно гигантскому альбатросу. Но, улетая, он задел крылом бяку, Ада не удержалась и упала с реи прямо на Дрынделя. Буки вскочили как по команде, а вслед за ними и Василиса.

— Тревога! — завопил Дрындель. — Свистать всех наверх!

Фефелы, едва разлепив глаза, начали визжать без умолку, как сирена. Только Мымра по-прежнему равнодушно сидела на корме, глядя в темноту.

Ада не растерялась ни на секунду — она перепрыгнула с лодки обратно на черепаху. А вот Вилли…

Вилли от неожиданности забился под скамейку. "Я ни за что на свете не сдамся живым", — твердо решил ухарь. Но путь к отступлению был отрезан.

Ада наблюдала за происходящим с ужасом, в душе ее царило полное смятение.

"Парусов больше нет, теперь черепаха точно обгонит лодку", — думала Ада.

И тут в ее голове промелькнуло: "Если я раньше всех доберусь до Лешего, то смогу первой найти ключ, спуститься в Царство и завладеть властью в Бякандии… Я стану самой богатой и важной бякой в мире".