Бяка Ада и Тридесятое царство

Царица бяк сидела верхом на Старом Пне и жмурилась от яркого света: еще секунду назад они оба были в пещере, в полумраке. Перемещение получилось! Верховная, затаив дыхание, оглядела себя с головы до ног. Кажется, все на месте. Четыре лапы, хвост. Если она в состоянии думать, значит, голова тоже на месте. Царица бяк огляделась по сторонам: лес, тропинка, оранжевый дом. Краска такая яркая, что режет глаза.

— Куда ты меня привез? — хриплым голосом спросила Верховная.

— К дому Лешего, как ты просила, — ответил Старый Пень.

— Я, конечно, не была тут сто лет. Сам знаешь, тяжела стала на подъем. Но, по-моему, дом Лешего был старым, черным и некрасивым, а этот новенький и ярко-оранжевый. Это точно не он.

— Неужели, я сбился с пути? — Старый Пень забеспокоился. — Колдовство перемещений самое трудное, а я ведь тоже здесь давненько не бывал. Хотя… Если Леший так сильно переменился, может, и дом изменился вместе с ним?

— Но не до такой же степени! Наверно, это сторожка лесника.

— Ты всегда права, Мудрейшая. Но давай подойдем поближе, все разузнаем. В случае чего ты снова сядешь на меня и попробуем еще разок.

Верховная заскрипела зубами от злости, но делать было нечего. Они побрели по тропинке к дому. У самой калитки Старый Пень остановился и поднес тонкий корень к губам:

— Тсс!

Дверь избушки распахнулась, и на крыльцо вышел маленький сухонький старичок.

— Это лесник. Я же тебе говорила… — проворчала Верховная. — Гляди: рубаха, штаны, лапти. Симпатичный старичок. Настоящий человек.

— Ты уверена? — проскрипел Старый Пень. — Что-то он для человека он роста слишом маленького. Давай-ка, подойдем к нему и спросим напрямик, кто он такой. Если Леший живет в этом доме, мы со старичком церемониться не станем. Он нам быстренько все выложит. И про Царство, и про все на свете. Даже про то, про что мы его не спрашиваем.

— Совсем спятил, — зашипела Верховная. — А вдруг это лесник? Представь себе, подходит к пожилому человеку какой-то пень, похлопывает его корнем по плечу и спрашивает: "Вы не подскажете, Леший здесь живет?" Или: "Скажите, пожалуйста, вы человек, или существо?" Да он помрет на месте от разрыва сердца! В лучшем случае, испугается и убежит куда глаза глядят.

— А если ты спросишь? — неуверенно предложил Старый Пень.

— Ты же знаешь, я не выношу людей. Я — бяка, дитя леса. По неписанным законам я не должна попадаться людям на глаза.

Тем временем старичок направился в сарай и вынес оттуда какой-то непонятный предмет: на длинной палке торчала огромная вилка.

— Что это? — испуганно заскрипел Старый Пень.

— Орудие пыток, — со знанием дела ответила Верховная. — Он точно человек… — царица бяк мечтательно вздохнула. — Только люди могут мучать друг друга такими штуками. Существам такое и в голову не придет.

И тут за их спинами послышался треск веток и топот множества ног. Шум приближался с каждой секундой.

— Наверно, это лоси, — предположил Старый Пень.

Только они спрятались в ближайшем кустарнике, как на тропе появилась странная процессия. Первым бежал красавец мужчина, неуловимо похожий на старого горбуна Лешего. За ним широкими скачками неслась Мымра, потом — Дрындель, Ясень, Липа, Василиса, Ада, Вилли, фефелы и задохлики. Последней со всех ног семенила мышь в цилиндре.

— Так вот они где! Попались, голубчики, — шепнула Пню Верховная.

— Добрыдень! Отзовись, Добрыдень! Что они сделали с тобой? — предательски дрожащим басом кричал Леший.

— Вот как? Значит, это Добрыдень? Имя — нечеловеческое… — задумчиво сказала Верховная.

— Прости, Храбрейшая, — взмолился Старый Пень. — Ты меня, наверно, сейчас убьешь.

— Что ты еще натворил?

— Представляешь, я только сейчас вспомнил, что с Лешим недавно поселился старик по имени Добрыдень. И он — не человек.

— Чурбан! Не мог раньше сказать! Мы бы выбили из старика правду, пока он был один. Ну ничего, сейчас еще не поздно.

И Верховная решительно вылезла из куста.

— О, Подлющая, что ты задумала? — ужаснулся Старый Пень.

— Проберусь в дом через черный ход, чтобы меня никто не заметил. Побеседую с этим Добрыднем, а потом отправлюсь в Тридесятое царство, которое принадлежит мне по праву. Добрыдень — существо, а с существами у меня разговор короткий. Пойдешь со мной?

Старый Пень замялся.

— Злющая, я бы с радостью, но ты же знаешь, пни очень неуютно чувствуют себя в доме. Лучше я покараулю во дворе: не придет ли еще кто?

— Тогда прощай. Скорее всего, мы больше никогда не увидимся. Ты предал меня, жалкий трус!

— Ты же знаешь, что это не так, о… Любимая.

Верховная удивленно посмотрела на Пня.

— Что ты сказал? Что еще за новое прозвище ты мне придумал? Я никогда раньше не слышала такого слова. Узнаю, что это ругательство — в порошок сотру.

Бяка в последний раз окинула взглядом своего верного соратника. Ей вдруг показалось, что под глазом у того что-то заблестело. "Неужели, это слеза? — промелькнуло в голове. — Нет, не может быть, — убедила она себя. — Пни не плачут. Это древесная смола."

И Верховная, крадучись, побежала к дому.

Глава 28. Новая царица Бякандии