Биармия: северная колыбель Руси

Не будем останавливаться на некоторых неточностях Титмара: он неверно называет жену-гречанку Владимира Еленой вместо Анны, не знает, что у Владимира было не три сына, а двенадцать. Но стоит, конечно, обратить внимание на уникальные сведения о женитьбе младшего сына (вернее пасынка) Владимира на дочери польского короля Болеслава (позднее выясняется, что это именно Святополк), а также о его заключении в темницу вместе с женой. Этих сведений мы не найдем ни в одной древнерусской летописи.

Как видно из сообщения Титмара, после смерти Владимира наследство досталось двум братьям, и конечно не Святополку, томящемуся в темнице, а Борису и Ярославу. И наверняка из-за наследства между ними возникла борьба не на жизнь, а на смерть. Святополку же ничего не оставалось делать, как срочно бежать к своему тестю, польскому королю Болеславу, оставив даже свою жену в заключении. Появился он на Руси позднее вместе с Болеславом, только в 1018 году. А, как известно из летописей, к тому времени уже были убиты его сводные братья Борис, Глеб, Святослав. Позднее летописцы свалили всю вину на Святополка и обозвали его Окаянным, стараясь обелить Ярослава Мудрого.

В 1015 году, после смерти Владимира и бегства Святополка в Польшу, в Киеве утвердился Борис, опиравшийся на союз, по одной версии, с печенегами (это противоречивое утверждение, в это время, по летописным данным, он активно воевал с ними), по версии же авторов книги, – это были действительно жители неведомой страны – Биармии, обиженные на великого князя за плату неимоверно высокой дани Новгороду. А Ярослав, в свою очередь, как уже известно, заключил союз с варягами – выходцами из Норвегии. Между братьями началась междоусобица, закончившаяся гибелью Бориса. Захватив Киев, Ярослав чувствует себя там неуверенно и после поражения на Буге в 1018 году бежит не в Киев, а в родной Новгород. Только после этого в Киеве утверждается Святополк, правивший в нем всего 11 месяцев, а затем снова изгнанный братом Ярославом.

Исследователи подметили одну странность в этой истории – спустя много десятилетий потомки Ярослава Мудрого продолжали называть своих сынов Святополками. Имя того, кто заклеймен как убийца первых русских святых, носил внук Ярослава, сын Изяслава Ярославича (скончался почти через сто лет после Окаянного тезки, в 1112 году), в той же ветви Ярославичей еще через три поколения появляется новый Святополк (умер в 1190 году); праправнук Ярослава – потомок другого его сына, Всеволода, также носит имя «святоубийцы» (умер в 1154 году). Только после этого Святополки исчезают из великокняжеских родословных.

Почему князья продолжали называть своих сынов именем человека, преданного летописцами анафеме? Сам Ярослав Святополка братоубийцей никогда не называл, вероятно, дали ему прозвище Окаянный не сразу, а позднее, ориентировочно с середины XII века.

По одной версии, творцом легенды об Окаянном Святополке можно считать Владимира Мономаха (1053–1125), при котором игумен Сильвестр составил вторую версию «Повести временных лет», т. к. именно после правления Мономаха имя Святополк исчезает из княжеского именослова. Прозвище Окаянный он присвоил не брату своего деда Ярослава Мудрого, а двоюродному брату Святополку Изяславичу, поднявшему руку на родственника, двоюродного племянника теребольского князя Василька Ростиславича, ослепив его.

По другой версии, Святополк был причислен к религиозным противникам греческого духовенства, имевшим в то время большое влияние на Руси. Это они присвоили ему страшное прозвище Окаянный, означающее по церковным понятиям «злой дух, нечистый, сатана». Его посчитали противником христианства, попытавшегося восстановить позиции языческой веры. Именно поэтому Святополк был задним числом дискредитирован как братоубийца и навеки проклят.

* * *

К числу следующих апологетов Биармии – Перми можно смело отнести историка и востоковеда, известного археолога и знатока нумизматики Павла Степановича Савельева (1814–1859). В 1846 году появился его, увенчанный Демидовской премией и сообщавший немало новых сведений по древней русской истории, капитальный труд «Мухаммеданская нумизматика в отношении к русской истории».

В своей книге П. С. Савельев отождествляет Пермь с древней Биармией, располагая ее в северо-восточной России, от Белого моря до Уральских гор. Для Савельева беормы норвежского путешественника Оттара однозначно – пермяки, а Vina скандинавских саг – река Двина.