Биармия: северная колыбель Руси

В числе первых, кто усомнился в однозначном отождествлении Биармии и Перми, был Евлампий Кириллович Огородников (1816–1884). Автор двух очень интересных трудов по описанию Мурманского и Терского берегов, приводит интересные сведения о расположении Биармии, границы которой значительно расширил: «Здесь необходимо сказать несколько слов о географическом значении Биармии и о связи этого значения с Пермской землей <…> очевидно, под нею нельзя разуметь только Пермь, т. е. приблизительно определяемую область, которую можно отвести для этого племени, согласно указаниям Нестора на восток от Северной Двины. Название Биармии придавалось Скандинавами не только этому пространству, но распространялось и далее на запад. Таким образом, Биармия узнается в древней Карелии, которой главный город Карелы (Кексгольм) назывался также Бярмы, а по замечаниям финнологов, в русской Карелии еще и доселе встречаются следы Биармийцев в смешении с другими племенами. Так как Карелы очень рано заняли все пространство от Ладожского озера до Белого моря и следы их пребывания доселе сохранились у берегов Двины, то можно думать, что Пермь заодно с Карелией носила имя баснословной Биармии, исчезнувшей или, скорее, скрывшейся под названием Заволоцкой Чуди».

Название Биармийцев (Biarmar у скандинавов, Beormas у англосаксов, Permii – у византийцев и Пермь – в русских летописях), считал Огородников, не следует приурочивать исключительно к пермякам, т. к. название Пермь нарицательное, а не собственное.

Подверг сомнению тождество Биармии – Перми и высокую культуру последней известный русский историк и публицист Дмитрий Иванович Иловайский (1832–1920). В своем труде под названием «Становление Руси» Иловайский говорит о племенах, обитающих на Севере, и приходит, как В. Н. Берх, к такому же выводу, что Пермь и Биармия – это две различные страны.

Историк справедливо полагал, что неведомая страна скандинавских саг должна располагаться в прибрежных морских районах, где обитала Чудь Заволоцкая, а не в далеких и глухих местах внутри материка, где размещалась Пермь. Ученый также сомневается в высокой культуре финских народов, к которым относились пермяцко-зырянские племена и биармийцы, а также в их богатстве, воспетом в отдельных скандинавских сагах. Причем Иловайский просил обратить внимание на тот факт, что монеты и изделия из драгоценных металлов, находимые в Пермском крае, в большинстве случаев не местного происхождения, а завозимые с помощью иноземных торговцев.

В то же время, подчеркнул Иловайский, уже в XI–XIII веках, к которым относятся известия скандинавских саг, эти окраины и другие, более отдаленные северные районы посещались новгородцами, сборщиками дани. От них первые летописцы, справедливо заметил он, «могли бы получить сведения о землях и племенах, обитающих на Севере, но, как ни странно, в летописях не найдешь подтверждений о существовании Биармийского государства или высокой биармийской культуры».

Несколько пермских исследователей в то же время прямо заявили, что отождествление Биармии и Перми является явной ошибкой.

Вначале с этим заявлением выступил действительный член Казанского общества естествоиспытателей Александр Петрович Иванов после завершения научной экспедиции по Пермскому краю, в ходе которой он производил археологические раскопки на камских городищах. Позднее такой же категоричной точки зрения придерживались и другие пермские исследователи – А. А. Дмитриев и И. Н. Смирнов.

Александр Алексеевич Дмитриев (род. 1854), является, не ошибемся, самым авторитетным и крупнейшим историком Пермского края. Он тут родился, жил и работал всю жизнь, занимаясь сбором материалов о древностях родного края. Главным трудом его жизни стало написание нескольких сборников «Пермской старины», где Дмитриев представил свою точку зрения на проблему отождествления Биармии и Перми.