Библейская археология: научный подход к тайнам тысячелетий

Однако по мере того как археология уточняла истинные масштабы ахейского присутствия в Эгейском море и в Малой Азии, гипотеза Форрера начала привлекать все большее сочувствие ученых, и сегодня совпадение «Ахиявы» с какой-то частью ахейского мира считается почти доказанным. Спор идет скорее о том, включали хетты в это понятие всю микенскую цивилизацию или только ее форпосты в Малой Азии, Но в пользу первого предположения говорит тот факт, что в некоторых хеттских документах перед словами «царь Ахиявы» стоит значок, означавший у хеттов что-то вроде «Его Величество» титул, которого удостаивались в хеттской официальной переписке только цари Египта и Ассирии. О «величии» Ахиявы косвенно говорит и другой факт: в 1981 г. в греческих Фивах были найдены 36 ляпис-лазуревых печатей, происхождение части которых надежно прослежено до храма Мардука в Вавилоне, некогда ограбленного ассирийцами. Печати найдены в том слое, который соответствует времени хеттских попыток блокировать ассирийскую торговлю. Не были ли они подарком ассирийцев, пытавшихся привлечь Ахейю на свою сторону против хеттов? Эти и другие аналогичные свидетельства значимости Ахиявы постепенно побудили большинство ученых признать, что великий царь Ахиявы, равный по рангу царям других великих держав того времени, не мог быть правителем какой-то страны в Анатолии, где не было места ни для какой великой державы, кроме Хатти, и потому мог быть лишь царем материковой Греции.

Итак, по нынешнему мнению большинства ученых, хеттская «Ахиява» — это действительно Микенское царство XV–XIII веков до н. э., а коль скоро это так, нам, конечно же, следует обратиться к хеттским текстам об отношениях с Ахиявой — ведь где-то там могут скрываться и упоминания о Трое, а может быть, и о Троянской войне. Сейчас мы этим займемся. Мы уже близки к финишу.

ГЛАВА 10 ТРОЯ В ХЕТТСКИХ ДОКУМЕНТАХ

Хеттские клинописные тексты, сохранившиеся на десяти с лишним тысячах глиняных табличек из Хаттусы (Богазкёя), — это подлинная сокровищница исторических документов, на страницах которой запечатлены живые, яркие образы царей и полководцев, впечатляющие описания битв и походов, сложные и тонкие дипломатические интриги международной политики. В сравнении с этим тексты крито-микенского линейного письма Б выглядят как сухие безжизненные перечни, сквозь которые едва сквозят смутные силуэты мертвых предметов и безвестных людей. Но хеттские тексты не исключение на тогдашнем Востоке. Такую же широкую, яркую, поразительно выпуклую картину сложной политической и культурной жизни далекого прошлого запечатлели и памятники двух других великих держав той эпохи — Древнего Египта и Древней Ассирии. В этой связи английский историк Майкл Вуд меланхолически замечает: «Увы, микенская Греция находилась на периферии этого «клуба избранных»…» И он прав: в сравнении с хеттской, египетской и ассирийской цивилизациями XV–XIII веков до н. э. с их бесконечными территориями, огромными столицами и громадными военными полчищами материковая Треция тех времен — даже в любовном описании Гомера — кажется «убогой» и «варварской»; этакий архаичный вариант «рыцарской Европы» с ее безграмотными королями и утопавшими в грязи городами или же более знакомой нам Киевской Руси времен какого-нибудь Святослава или Владимира. Подобно Агамемнону и Ахиллу у Гомера, и те ведь ходили походами на Царьград с окраин своей ойкумены, и у тех всех радостей было — пировать в шатрах, враждовать друг с другом из-за пленниц или золота да схватываться с врагами в богатырских поединках. Боги, однако, смеются: где сегодня те византийцы — и где славяне? Где те хетты — и где греки? Именно таким «варварам» история, как правило, дарует великое будущее: пройдет лишь несколько столетий, и Хаттуса будет лежать в развалинах, а Афины станут центром ойкумены: там Платон будет учить Аристотеля, на Самосе родится Пифагор, а на Косе — Гиппократ, и греческие корабли разгромят самую крупную сухопутную державу азиатского континента — империю персов, которая к тому времени сменит хеттов, а потом Александр Македонский высадится в Малой Азии, чтобы завоевать и преобразить Восток.

В описываемые нами годы до этого, однако, еще далеко, и, глядя на варварский городок Афины, никто не рискнет предсказать им великое будущее. Хетты еще правят в Малой Азии: их империя занимает всю центральную часть этого огромного полуострова, оползая по карте вниз, на юг, в Сирию и Двуречье, словно под грузом собственной тяжести. На западе она контролирует множество мелких полунезависимых царств на побережье Эгейского моря. Среди них и Милет — видимо, он находится в двойном подчинении (термин Шахермайра): подчиняется Микенам, но официально лоялен по отношению к Хаттусе. Эти места нас и интересуют — здесь, в их северо-западном углу, лежит Троя.