Библейская археология: научный подход к тайнам тысячелетий

Мифы складываются в систему. Есть миф о происхождении человека; есть миф о «приручении» огня или животных; и есть, разумеется, самый первый и исходный миф о происхождении мира, Вселенной, всего сущего, миф космогонический. Он тоже имеется у всех древних народов и первобытных племен. Да и как же ему не быть? Ведь он, можно сказать, основа всего. Наш иудео-христианский миф знаком нам из Библии, из книги Берешит — в нем заодно просматриваются и следы аналогичных мифов других народов Ближнего Востока; из школы мы знаем о космогоническом мифе древних греков; многие, наверное, читали пересказы мифов других племен и народов. Все мифы всегда играли одну и ту же роль — они объясняли данному коллективу и его отдельным членам, как возникла и устроена Вселенная, чем или кем она управляется, по каким правилам существует. И это давало человеку сознание своего места в таком космическом распорядке вещей, придавало осмысленность его крошечной судьбе, устраняло ужас, порождаемый мыслью о случайности и хаотичности существования. Недаром само слово «космос» по-гречески означает «порядок».

В этом смысле мифы продолжают складываться и сегодня. Стоит появиться чему-то необъяснимому, как тотчас возникают и «объяснения», связывающие этот феномен, например, с пришельцами из космоса. Человеческий разум, как и природа, не терпит пустоты: он жаждет все заполнить причинными объяснениями. Но именно этим, говорит профессор Примак, занимается и современная космогония. По мнению Примака, она создает современный космогонический миф. От того, что мы назовем его «научным», его характер и культурное назначение нисколько не изменятся: структурно и функционально он аналогичен всем древним космогоническим мифам. И из всех этих древних мифов, продолжает Примак, он ближе всего к еврейской Каббале.

Я не стану здесь пересказывать миф Каббалы в соответствии с тем, как его понимает профессор Примак, а попробую изложить его, опираясь на книги выдающих специалистов по религияведению Гершома Шолема и Мирче Элиаде.

Итак, Каббала. Дословно название это означает «традиция», то есть знание, передаваемое из поколения в поколение и получаемое (от ивритского слова «лекабель» — «получать») каждым новым поколением из рук предыдущего. Ранние каббалисты считали, что это тайное знание восходит к самому Моисею, а точнее — к Торе, данной Моисею на горе Синай. Тора, по утверждению древних еврейских книг, была «планом Творения», и каббалисты постигали тайны этого плана посредством мистических озарений. Рациональные термины непригодны для передачи мистического опыта; поэтому космогония каббалистов излагается с помощью метафор и аллегорий. В основу этой космогонии положено представление о бесконечном божестве, Эйн-Соф, обладающем десятью важнейшими ипостасями, или «сефирот». Три из них — Кетер («венец Бога»), Хохма («мудрость, или предвечная идея Бога») и Бина («разум Бога») — имеют прямое отношение к сотворению мира. Но прежде чем говорить, как Каббала мыслит себе это сотворение, следует уточнить понятия «сефирот». Наиболее точную их характеристику дал, по-видимому, Гершом Шолем: сефирот — это атрибуты Бога, его «эманации», каждая из которых действует в своей сфере Божественной реальности.

Еврейский космогонический миф, то есть рассказ о сотворении мира, проходил много стадий усложнения и достиг высшего своего выражения в произведениях великого мистика XVI века Ицхака Лурия из Цфата, который, в свою очередь, развил и переосмыслил идеи знаменитой древней книги «Зоар» (созданной Моше де Леоном в XII веке). Исходный вопрос, поставленный лурианской Каббалой, звучит очень просто: как мог Эйн-Соф создать нечто, отличное от Себя, если Им было заполнено всё? Ответ на этот вопрос, напротив, был величественно-дерзким: Эйн-Соф, утверждал Лурия, претерпел «цимцум» — что на древнееврейском языке, грубо говоря, означает «сжатие», или «стягивание», а точнее — «удаление от Самого себя». Он как бы покинул некую область, освободив в Себе Самом место — этакое пустое предвечное пространство, предназначенное для будущего творения. В первом акте этого творений Эйн-Соф создал Ничто, Небытие: этот этап очень напоминает то, что в научной космогонии описывается сегодня как сжатие предсуществовавшей Вселенной в исходный «Пра-Атом»; такое сжатие в современных космогонических теориях тоже должно было сопровождаться исчезновением материи, а с нею и пространства-времени. В Каббале способность к совершению такого грандиозного действия как раз и обозначается словом «Кетер» — это величие, венец Бога.